Никогда безумный поклонник великой актрисы, с нею не знакомый, идя на «дежурство» у артистического подъезда, никогда разъярённая или преклоняющаяся толпа, собравшаяся, чтобы надругаться над осуждённым или воздать почести великому человеку, и при каждом шуме, долетающем из тюрьмы или из дворца, проникающаяся уверенностью, что он сейчас появится, не были так взволнованы, как я в ожидании выхода этой знатной дамы, одетой просто, однако умевшей благодаря изяществу своей походки (ничуть не напоминавшей ту, какая была у неё в салоне или в ложе) создать из утренней своей прогулки, — для меня других гуляющих тогда не существовало, — целую поэму элегантности и лучшее украшение, редкостнейший цветок
погожего утра.
