Люди, которые, судя о нём наобум, приходили в негодование от его «наглости», возмущались его «грубостью»,
писали на него
доносы, распространяли про него клеветы, — эти люди, вероятно, удивились бы, если б узнали, что у этого циника душа была целомудренная до стыдливости, мягкая до нежности, честная до рыцарства; что вёл он жизнь чуть не монашескую, что вино не касалось его губ.