Он любил кровавый я безветренный закат солнца после студёного зимнего дня, когда здания фантастически тонут в лёгкой сизой дымке, пронзительно визжат полозья и дым из труб идёт, не колеблясь, прямо вверх густым белым столбом; любил большие улицы в жаркие летние праздничные дни, с нарядной толпой, с яркой пестротой женских туалетов, с морем раскрытых цветных зонтиков, насквозь пронизанных солнечным светом и теплом; любил летние лунные ночи: резкие синие тени от домов, лежащие зубчатой полосою на мостовой, отражение месяца в чёрных стёклах окон,
осеребрённые крыши, чёрные силуэты прохожих; любил ранним летним утром забраться на рынок и любоваться на груды сочной мокрой зелени с её острыми, пронзительными и приятными запахами, на свежие лица торговок, на мелочную и живую базарную суету; любил среди кипучего городского водоворота неожиданно отыскать тихий архаический переулок, уединённую старинную церковь, поросшую влажным мхом, или натолкнуться на яркую, полную движения народную сцену.
А. И. Куприн, Погибшая сила, 1900
