Единственное его достояние — добродетель, которую нельзя отнять; всё остальное дано ему во временное пользование; кого может тронуть потеря чужого имущества?
Но как бы то ни было на самом деле, у явления тотальной принудительной русификации, начавшей уже заметно беспокоить планету, нельзя отнять одного несомненного достоинства.