— Ну хорошо, прошу прощения, не твоей, — послушно согласилась мама, надевая, а потом снова снимая с макушки мохнатый берет, магнетически действующий на тут же вздыбившиеся волосы.
То есть я был рад, что нахожусь с ними, без сомнения, красивыми, интересными, магнетически притягательными людьми, но я всё равно как будто летел над машиной, купался в потоках призрачного весеннего солнца, махал раскрытыми руками и видел внизу трёх живых людей и своё безжизненное тело, просто посаженое на заднее сидение, как скульптура, которой всё равно, куда её везут, и что с ней будет.