А лгать ей в глаза было так мучительно; так стыдно было преподносить это предательство той, кто была белоснежно чиста от вероломства и лжи, той, кто даже не подозревала о существовании подобной низости в других; так тяжело было
кривить душой, что я решил повернуть назад и начать всё сызнова, и никогда больше не оскорблять её лживыми речами.