Она смотрела прямо на него, держа одну руку у косицы и сжав другой посох, который был выше её, и разглядывала похудевшего в дороге молодого человека в пропылённом, выцветшем, изношенном кафтане, с
каштановой бородой на потемневшем от пота лице, которое не было лицом раба, — и несколько толстоватые крылья её носика, казалось, потешно надувались, а верхняя губа чуть нависала над нижней, самопроизвольно, без всякого напряженья мускулов, образуя с ней в уголках рта нечто в высшей степени милое — спокойную улыбку.
