О, как болезненно сжалось в эту минуту моё детское сердчишко!

— Да никак это твоё сердчишко?

Я просто вгоню пику в твоё сердчишко, и твой ментовской путь на этом завершится.

Стареем, стареем, сердчишко ни к чёрту.

Признаюсь, я был в трепете, я собирался на великое дело; сердчишко во мне билось, как у котёнка, когда его хватает чья-нибудь костлявая лапа за шиворот.

Очень опрятен, и глаза умные, и держится джентльменом, а у самого сердчишко небось трепещет.

То представится мне, что кто-то к моему уху наклоняется — шепчет, то в потёмках мне чьи-то глаза сверкнут, то чудится, что-то щёлкает... Завернусь с головой в старенькое жалованное одеяльце, лежу, чуть дышу... И вспомнится мне вдруг, как меня матушка на руки брала, как меня голубила — больно сердчишко забьётся, зальюсь слезами горючими... И долго и горько плачу, пока уж из сил выбьюсь, засну.

О большем вас просить я не могу, так как знаю, что у вас, у многих, сердчишко слабое.