Поэту представляется, что непредвиденный рифменный лад, возникающий из нескладицы текущего дня, — не эстетическая иллюзия, а весть о скрытом единстве и скрытой устроенности жизни, весть, которую он, «уничтожая расстоянье», обязан как бы и не от себя передать другим.

Но и в отношении к ним мы всё-таки разумеем не «рифменный звон» и не «вычурную фразу», которыми способны увлекаться только дарования внешние, лишённые внутренней самостоятельной силы, чуждые всякого содержания.