На шее висели украшения, к которым приличная девушка даже близко не подойдёт: грубые костяные фигурки, сушёные птичьи лапки, затянутые патиной мониста и замысловатые амулеты из чёрных перьев.

Сухие, похожие на птичьи лапки руки пожилого мужчины скомкали ткань клетчатого пледа, укрывающего его колени, и тут же аккуратно, каким-то женским движением, разгладили складки.

Посредине, на возвышении, покрытом куском кумача, стоял маленький гроб, оклеенный свинцовой бумагой, до половины прикрытый лоскутом чего-то похожего на парчовый покров, из-под покрова высовывались серенькие птичьи лапки и остроносая головка воробья.

На плечах ссутуленного некроманта громоздился тяжёлый чёрный плащ с оторочкой из вороньих перьев; бледные, по-девичьи изящные руки он держал перед собой, согнув их в локтях и скрючив пальцы так, словно это были птичьи лапки.

Среди них были бородатые густо татуированные мужчины, женщины в войлочных юбках, множество ребятишек и весьма колоритный старик с пучком седых волос на макушке и ожерельем из птичьих лапок.

Но это не заразно, — мальчик протянул свою птичью лапку.

Чёрные длинные волосы, украшенные сухими птичьими лапками, свисали на грудь.

Две тростниковые лесенки заменяли в приборе птичьи лапки.