Должны, говорим мы, в силу установок психоаналитика, его интенции на достижение плана «реальной психологической истории», однако на самом деле — в силу сказанного о психотехническом статусе психоаналитических представлений — как раз эти самые представления и оказываются инструментами развёртывания «индивидуального мифа» пациента.

Никакой более широкой системы не видится, а скорее, наоборот, делается попытка редуцировать к тому, что можно найти в рамках собственно психотехнической работы, всё остальное — и описание мистических переживаний, и теологические символы и т.

Можно, наконец, ставить вопрос о некой запределивающей рамке, внутри которой собственно психотехническая и даже — психотерапевтическая работа будет носить уже несамостоятельный, подчинённый характер.

Конечно, говоря так, будто мы можем анализировать в её психотехнической функции какой-нибудь одну, отдельно взятую конструкцию, например, конструкцию эдиповского комплекса, мы совершаем недопустимую абстракцию.

Так, например, конструкция «эдиповского комплекса», которая во фрейдовской теории относится к некой ситуации или структуре отношений между пациентом и его родителями в раннем детстве пациента и только вторичным образом — в виде перенесения — может проецироваться на ситуацию и отношения между пациентом и терапевтом, складывающиеся в ходе самого психоанализа, — эта конструкция «эдиповского комплекса» в её реальном психотехническом содержании, напротив, как нетрудно показать, выступает прежде всего как средство соответствующей «кристаллизации» опыта отношений между пациентом и терапевтом внутри психоаналитического процесса.

Нужно заметить, что всё это относится к позиции «терапевта-практика», то есть к позиции, в которой непосредственно наносится соответствующее психотерапевтическое «воздействие», тогда как можно выделить также позицию «терапевта-методиста», в которой эти представления — именно как психотехнические средства — вырабатываются, чтобы обеспечить ими практика, и позицию «терапевта-теоретика», который в особой рефлексивной форме пытается осмыслять опыт психотерапевтической работы.

Взять ту или иную фрейдовскую теоретическую конструкцию в «приведении» к этой целостности психотехнического действия — значит взять её в тех основных функциях, которые она реально выполняет внутри психотерапевтической работы.

Ещё раз: по своему характеру этот анализ психоаналитических представлений должен быть, конечно же, не психоанализом, но особого рода методологическим анализом, который позволил бы взять каждое представление психоаналитической теории в его реальной инструментальной функции внутри особого рода целостности — внутри соответствующего психотехнического действия, выполняемого по отношению к психике пациента.