Из закомплексованной особы, по вине мужа-деспота страдавшей приступами меланхолии, она превратилась в милую обаятельную жизнерадостную красавицу.

Увидев румяное песочное печенье и хрустких, поджаристых мышек, правитель города ощутил приступ жуткого голода и, промочив для начала горло бокалом вина, принялся уплетать за обе щёки прямо с подноса.

Но приступ не прекращался и, вместо вины, в его глазах появилась мольба, захватывающая и всепоглощающая.

— Да, у него был сердечный приступ, но разве это его вина?

Охваченный приступом ярости, он схватил первый тяжёлый предмет, что попался ему под руку, и, ругаясь последними словами и требуя вина, запустил его в дверь, которая как раз приоткрывалась... В дверь входила его мать — к счастью, створка двери её защитила.

Внезапно она ощутила болезненный приступ вины, но отогнала его.

Его охватил новый приступ вины. Как глупо. Разве он сам об этом не мог подумать? Хотя бы включить здравый смысл?

Я помолчал. Приступ вины легче переносить в молчании.