Ведь чтобы приручить к себе дикого зверя в своё время его надо было в первую очередь подпустить, а это страшно, то есть преодоление самого себя — победа над собой, над собственной смертью.

Он слишком дик, чтобы его можно было приручить, но, может быть, судя по тому, что мы о нём знаем, слишком приручён, чтобы жить на природе как дома.

В общем, перемены не бог весть какие, ну разве то, что он почти избавился от своих прежних любимцев и завёл нового: умудрился поймать воробья и уже отчасти приручил его, прибегнув к своему испытанному и предельно простому способу.

Ничто никогда им не намекает на это или они так и не решаются потрудиться, чтобы привести в порядок мысли и приручить страх, чтобы сделать выбор в пользу сознательности, а не простого бегства от жизни.

Чтобы приручить страх, мы должны сначала осознать его губительное воздействие на нашу жизнь.

Мы знаем об этом и знаем, что должны приручить свой ум, чтобы победить страх.

Приручить детей, подавить, сделать их послушными — вот как бы центр тяжести воспитания.

Они выкопали железо, научили рубить лес, приручили коров, лошадей, научили сеять, научили жить вместе, урядили нашу жизнь; они научили меня думать, говорить.