Русская философия. Анализ истории. Том 2. *** (Е. А. Небольсин, 2008)

Небольсин Евгений Анатольевич

Русская философия. Анализ истории. Том 2

В помощь изучающим историю Руси и национальный характер народа

Москва, 2014

Небольсин Евгений Анатольевич Русская философия. Анализ истории. В помощь изучающим историю Руси и мира. Дополнительное пособие к учебному материалу средней школы и вузов.

Переиздание двенадцатое

Том 2

1. Язык

Живое само по себе наделено свойством цельности, целого и единого, а потому неизбежно в любом своем проявлении, живое будет исповедовать свою сущность и устанавливать свой порядок вещей. Единое имеет много своих оттенков, исповедующих это качество единства: последовательность, зависимость, цепочка логических следствий одного из другого, замкнутость и так далее. И само по себе познание Вселенной несет в себе именно поиск этого качества во всем, при котором одно связано с другим и прослеживается гармоничная связь, неразрывная цепочка-последовательность, как свойства единения, когда из одного следует другое. В науке, если эта последовательная зависимость не установлена, то и теория не доказана. Каждый ученый ищет в природе Вселенной Божественное Единство и свойства Его, и только Божественное, выраженное в единстве всех явлений, может утверждать Божественное подобие – жизнь самого человека. Все события во Вселенной находятся в связи, которая называется единством, то есть нашей задачей становится обнаружить все эти соединения абсолютновсех событий и явлений. От сюда следует, что наука – язык или форма богословия, устанавливающая эту связь, это доступное для научного оформления единство всего. Также следует помянуть важное, что всякое бытие по сути своей несёт связующее, есть связь, то есть производная единства, порождающая собой также единство, только теперь уже адаптированное в разнообразные формальности. Так как Творец вдунул в природу Адама жизнь, то всякое проявление жизни, как Божественного Дыхания, будет основой единства всех живущих и ничто более, чем была Вселенная до грехопадения человечества. Иными словами мы все едины в Боге и все было в Нём, а потому чему-то иному трансформироваться в природу вещей невозможно, ибо чего-то иного просто нет. Все оттенки и каждая йота бытия сотворены Богом, а потому в самом творении явлено Его свойства – это единство с Богом, а всё остальное – это формы разновидности и разнообразности проявления этого качества – языка исповеди непосредственного единения с Богом. Язык – это трансформировавшееся в данной специфической реальности то самое Божественное качество, востребованное свойством живого побеждать хаос и смерть, опосредовано или при помощи коего обеспечивается это священное единство общества в коллектив во имя служения Творцу, благодаря чему общество становится наделённым Божественным качеством – живучестью. И сама по себе речь человека, в привычном для нас понимании, опыт совместных религиозных культов и даже научно-техническая революция со всеми её тенденциями осваивать глубины океанов, недр земли и космоса. Тогда скажите мне, что есть такое материализм.

"Кто сколько-нибудь знаком с философской литературой, тот должен знать, что едва ли найдется хоть один современный профессор философии (а также теологии), который бы не занимался прямо или косвенно опровержением материализма. Сотни и тысячи раз объявляли материализм опровергнутым и в сто первый, в тысяча первый раз продолжают опровергать его поныне". (В. И. Ленин, полное собрание сочинений, издание пятое, Издательство Политической Литературы, Москва, 1968 год, том 18, "МАТЕРИАЛИЗМ И ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМ", стр. 50)

На самом деле Ленин врёт, искажая действительность. Философы прошлого, на самом деле, пытались адаптировать одно и то же в постоянно меняющемся понятийном языке. Запросы времени требуют ответы на один и тот же вопрос «Есть ли Бог? Если есть, то как с Ним быть?» Меняется жизнь во времени и вместе с ним изменяется смысл даже некоторых слов, появляется новый сленг, новые бытовые условия и острота восприятия древних текстов уходит. Только по этому столько трудов. Просто новое – хорошо забытое старое. А материализм не зло, но просто имеет своё естественное место в общей картине Вселенной, и как бы «воевать» с ним, мне думается, никто даже не пытался. А вот поставить его на свое место – Сам Бог велел, чем занимаются все ученейшие мужи всех времен, ибо сие есть главный вопрос в борьбе добра и зла, выраженный не явно и многогранно. Вопрос стоит лишь о точности языка, с помощью коего происходит выражение Истины, ибо именно неточность становится причиной всех кривотолков и непонятных течений. Так как жизнь вечна и переменчива в земных условиях, то и вместе с ней постоянно меняется этот язык о вечном и опять возникает потребность говорить тоже самое, но уже по-другому и в сто первый, в тысяча первый. И вообще всегда идет борьба зла и добра. Как не мог это понимать великий мыслитель двадцатого века, если он действительно великий?

Язык богословия – это образ жизни и культа, обуславливающего и исповедующего форму единения человека со Творцом или путь к Нему. Таких форм исповеди множество и каждая из них в полном соответствии с условиями жизни человека и его уровнем цивилизованности, и опыта жизни на данный момент, но само по себе качество единения человека с Богом остается знаменателем тем же и в той же степени значимости, как до грехопадения, так и после, как первобытные времена, так и ныне и вообще во все времена до самого скончания века. Так как уровень жизни человека постоянно меняется в полной связности с новыми нововведениями в его быте, то самопроизвольно меняется и форма исповеди о Божественном, при котором одно начинает противопоставляться другому, иногда доставшемуся нам от наших отцов. Но это совсем не значит, что одно по отношению к другому родилось на пустом месте и ошибочно, ибо просто изменился понятийный язык. Это имело место быть всегда и во все времена. Поэтому разница наша с теми первобытными людьми лишь в том, что в поле их обозрения для выражения Истины и формирования понятийного языка, исповедующего её, попали, к примеру, пламя костра, мамонты или пещерные медведи. Нельзя отвергать опыт этих людей, ибо уподобление Богу в каких-то свойствах тоже имеет силу, в противном случае, сие бы просто не оказалось востребованным. Само по себе приобщение к Божественному происходит как бы двумя способами и один из них – это подобие в образе Божьем в форме, что неизбежно имеет силу, чем довольствовались люди до Рождества Христова. Ведь в то время подражать Творцу в поведении было формой приобщения к Нему (через исполнение десяти заповедей). Ведь быть похожим на Творца означает не красть, не прелюбодействовать и так далее, ибо Он все это не делает. Кстати и ныне это работает, ибо наиболее понятно для человека. После Вознесения Сына Божьего реальность меняется в корне – человек становится Богом не по форме и закону, а ещё и по Благодати. Меняется и сам языковый понятийный инструмент, с помощью которого указуется Путь ко Творцу. То, что делается в Храме Божьем во время святой Евхаристии – это тоже опосредованное через вино и хлеб выражение Божественной сущности – Крови и Плоти Господней. Сие наиболее точное выражение евангельских событий не по форме, а по сути. То есть речь идёт уже об иной реальности, в которой уже имеет место искупление первородного греха и приобщение к Святому Духу. То есть то самое противостояние, которое оформилось на Голгофе, стало противостоянием в последующей истории человечества. То есть, повторюсь, непонимание отцов сынами происходит по другой причине – смена понятийных языковых систем, приобщенных к новым реалиям житейского опыта и более совершенных орудий труда, наделяющих человека силой от приобщения к Богу в образе и форме, в законе. В то время как человек становится Богом по Благодати Его. По этой причине, появляются те, кто ведает о силе приобщения в образе и те, кто ведает о силе от приобщении в Духе святом. Что становится знаковым моментом в самом противостоянии на Голгофе, описанном в Святом Евангелии. Таким образом, если есть приобщение к Божественным Энергиям, нет противостояния отцов и детей – поймут друг друга. (С этим мы столкнулись, к сожалению и в 1917 году, и при Петре Первом и вообще во время всех крутых переломов. Французская революция – образец всего такого.)

О чём веду речь. Глупый гору перейдёт, а умный гору обойдёт. Если вам приходилось к примеру, есть лимон, то знаете насколько он кислый и есть его трудно. Но тот же лимон во время продолжительных изнурительных нагрузок – пальчики оближешь и полезен для сердца. Точно также в том случае, когда человек гору переходит, терпит перегрузки, но утешитель Дух Святой не только скрадывает тяжести жизни, но и сильно веселит сердце. Эту радость невозможно распознать тому человеку, который приобщается к Богу формально – просто обходит гору. И тот и другой живут, а потому несут в себе Его свойство, только один подобен Богу по Благодати, а другой в законе.

Если говорить о самом языке понятий, то здесь необходимо привести иной пример. Представьте образ мышления крестьянина времён первой половины двадцатого века. Для него воздуха нет. Нет звуковой волны, но есть речь для общения, как чудо Божье. Звёзды чудным образом держатся на небе, Луна, Солнце как-то тоже закреплены. Притяжение земли. Он может видеть глазами, слышать ушами. Но правда есть то, что очевидно для селянина и то, что наиболее для него востребовано, как утверждающему тот порядок вещей, которые он сам в себе несёт. Мир этот – сплошное сказочное действие со счастливым концом победы добра над злом. То есть, в конечном счёте, не ведая многое второстепенное, он уверенно знает самое важное и главное, наделяющее его живучестью простым везением без всевозможных удобств, обусловленных многознанием и научным прогрессом. И как с ним будет говорить не очень далёкий заобразованный потомок, который много больше знает? Чтобы жизнь продолжалась, необходимо продолжение древнего сказочного действия уже в новых реалиях научного прогресса. Если этот научный прогресс вписывается в пределы сказочного мировосприятия, то оный востребован и естественное дополнение. Если нет, то НТП будет инородным металлом в теле, что приведёт к погибели. Такова одна из основных мыслей Священного Писания, которое заканчивается Распятием Иисуса Христа, где инородные металлы, как шедевры человеческой мысли, перестали служить своему главному предназначению, для чего были изначально задуманы людьми, но впились в живое Тело Сына Божьего.

Или вот мне рассказывают о том, что многие русские девушки, увидев паровоз, помрачались умом. Для них это огнедышащий Змей Горыныч, вырвавшийся из оков бездны. Девственный ум был не испорчен всей той требухой, которая так пронизывает современность. Но ведь мировосприятие учёных тех лет не сильно разнится с необразованным крестьянским. А так-то это действительно змей, вышедший из глубин ада, пожирающий вот этих прекрасных наших дев (они становятся слабыми и разнузданными) и вместе с ними всё остальное. Просто высоко духовный ум видит тоже самое, но несколько с более общего плана и, соответственно, понятийный язык освидетельствования мифический, но каким бы он не был всё равно несёт нам Истину. И дело совсем в другом и нельзя так ставить вопрос, противопоставляя одно Божественное свойство другому, более приземлённому (то есть вид открывающийся с высот горных вершин нельзя противопоставлять виду подножия их, ибо одно лишь дополняет друг друга). И то и это должны быть, но только в своей сфере в общем порядке вещей Божественной субординации.

Живое само по себе наделено свойством цельности, целого и единого, а потому неизбежно в любом своем проявлении живое будет исповедовать свою сущность и по возможности устанавливать свой порядок вещей, также наделённый качеством единства. И само по себе познание Вселенной несет в себе именно поиск этого качества во всем, при котором одно связано с другим, при котором прослеживается гармоничная связь, неразрывная цепочка-последовательность, как свойство единения, когда из одного следует другое без порывов. В науке, если эта последовательная зависимость не установлена, то и теория не доказана. Каждый ученый, даже если он не верующий, ищет в природе Вселенной Божественное и свойства Его, и только Божественное, выраженное в единстве и связи явлений, может утверждать Божественное подобие – жизнь самого человека. Живое ищет своё подобие – живое. Если порядок вещей, при котором должно явственно прослеживаться единство, как главный аргумент гармонии, не открылся, то это только означает, что сам процесс поиска не закончен. Всякая наука – форма богословия, только лишь более специфичная и специализировано адаптированная к изучаемому предмету или явлению. Когда имеет место противоречий, то это говорит только об одном – нужно доводить дело до конца.

Следовательно, это чудовище научного прогресса нельзя уничтожать или уничтожить. И не потому, что это невозможно, а потому, что преступно. Ведь это тоже талант, данный Богом также, как лошадь или корова, или прирученные домашние звери. Ведь чтобы приручить к себе дикого зверя в своё время его надо было в первую очередь подпустить, а это страшно, то есть преодоление самого себя – победа над собой, над собственной смертью. Также и научный прогресс надо обуздать, предварительно обуздав самого себя. То есть надо сесть на него верхом и заставить утверждать жизнь там, где без этой паровой машины жить невозможно, то есть где ему естественно быть и откуда он вышел – в аду. Под словом ад всегда подразумеваются множественные значения, ибо ад – это то, что несёт в себе трудность жизни, выживания – на то он и ад. То есть речь идёт о том, что никак нельзя утратить мифологическое восприятие Вселенной, чем отличались от нас самые древние люди мира. Парадокс. Просто это качество мировосприятия облегчает победу человека над собой и смертью, и только при этом условии другое качество – обладание научным многознанием – облегчает утверждать жизнь на этом краю пропасти, в непосредственной близости к смерти, на грани бытия.

Долг каждого поколения: утверждать самое основное свойство жизни – побеждать смерть, наступать на неё, уничижать всякое сопротивление живому в новых условиях обживания. В противном случае, смерть нас поглотит. Тут либо-либо и третьего не дано. И вот перед нашим взором восстаёт новое поле брани. И вот оно новое сказание о временах лет. И нам надо выразить это древнее предание, нам надо обновить его, трансформировать под современный понятийный образ мировосприятия, сделать их готовыми к новым чудесам научного прогресса. А не так… показать паровоз и у людей травма психики и полная неопределённость и сомнение в вере. Мне думается, что таких моментов в истории Руси было много, но в любом случае, конфликт поколений уничижается многими трудами и нам, как и тем поколениям надо быть не в райских краях, но примерно в тех же условиях. Милость Божья мирит всех.

Из предыдущих размышлений становится ясным, что жизнь – это вершина бытия, на которой надо стоять и это трудно, наиболее трудно из всего возможного для нас развития сценария. Это стояние в супротив всем покушениям на него заложено в нашем организме и сие адаптируется во всей истории человечества. Ради постоянного единения с Божественным, человек изначально ищет трудные пути и при этом, важно добавить, следует терпеть трудности не ради трудности. Только в трудностях стимулирована максимально вся полнота естества человека, в том же числе духовная природа имеет единение с Богом, а значит и причастие ко всему сопутствующему Его Естеству – полноте счастья. Именно поэтому Голгофа Иисуса Христа – Формула Любви, Формула жизни, Венец истории, закономерное и неизбежное событие в эволюции человечества. То есть первое условие, обуславливающее вечность бытия сообщества – религиозность. А паровоз – одно из множества второстепенных проявлений оной, далеко не самой важной, не самой значимой грани Божественного культа (даже если значимая, то в самую последнюю очередь). Научный прогресс – это не Бог, а лишь множественная второстепенная грань служения Ему. Трагедия в нас самих, когда мы смешиваем эти приоритеты: Благодати Божьей и формы Её проявления. Так формировалось человечество миллионы лет до Рождества Христова и сие качество жизни людей не может обрести иную сущность, кроме как следование этому изначальному принципу, заложенному ещё самые первые мгновения всех времён. Формальные изменения будут всегда, но единение с Божественным останется приоритетным по отношению ко всему остальному. Пусть будут роботы, компьютеры или что-то ещё, но религиозность на уровне высоты первобытного вкупе с трудоёмкостью так и останется основой и должна быть хотя бы на этом уровне в течение всех времён.

Теперь надо сказать о возможностях языка наиболее полно выражать Истину. Представьте себе живописный берег моря, чайки, яхты на фоне восхода Солнца. И вот три художника взялись изображать увиденное на своих полотнах. Одному дали холст, кисть и краски; другому – деревянную доску и резцы; третьему – доску, пулемёт и патроны. Кто из них наиболее точно выразит реальность? Конечно тот, у кого кисть и краски. То же самое творится в нашем мире. Каждый пытается исповедовать Истину тем набором инструментов, который обуславливает его функциональную возможность описывать эту реальность. Математический анализ можно смело сравнить с чередой отверстий от пуль пулемёта. Там будет изображено то, что понятно будет только художнику, нажимавшему спусковой курок. Но ведь тем же страдают самые совершенные картины, которые не смотря на свою ясность для смотрящего далеки от настоящей Истины, ибо Оная есть жизнь в полноте и гармонии, хотя разуму окружающих более понятна мысль художника. А с другой стороны, изображение ясно нам показывает границы реальности и они правдивы. Например, мы точно знаем, что над горизонтом Солнце, а не слон или что-то такое ещё. С одной стороны, любая картина далека от Истины, а с другой – мы видим свидетельства об Истине, общие схемы её проявления. И оные – абсолютная правда.

Таким образом, мы в силах с помощью нашего понятийного языка обозначить лишь некоторые контуры Божественных явлений, некоторые тени от того величайшего, бесконечно многообразного и прекрасного, что есть Бог. Наука в силах лишь обозначить некоторый театр теней о реальности, обусловленный ограниченными возможностями человеческой природы созерцать окружающий мир. Всякое обоснование дарует лишь верный ответ: да или нет. Но и это ничтожно малое о Творце, иной раз, так восхищает душу, что она становится готовой к подвижничеству.

О языке можно много говорить, но есть смысл сказать самое важное. Язык, как форма выражения единства, востребован для ясного свидетельства об Истине для того, чтобы как можно больше людей исповедовали Истину однообразно, с одной стороны, а с другой – быть понятным для грядущих поколений и передать эту форму или путь причастия к Истине. Этим достигается более полное проявление свойств Божественного в порядке вещей, а значит большую устойчивость нагрузкам и опасным воздействиям (хотя словосочетание «более полного» в реалиях Его Естества значимо только в контексте условий жизни в окружающей среде, но всё равно выглядит относительно ничтожно). Это обстоятельство более продолжительным бытием (то есть подобием Богу в свойстве вечности) выделяет новую жизненную форму из ничего, из хаоса. Таким образом, какие-то научные ноу-хау востребованы лишь для этих целей – как новая языковая система, предназначенная для более полного выражения Истины, они позволяют более точно формировать путь к Богу. Если продукт научного прогресса оказывается не на своём месте, то сие становится формой убийства жизни.

Молчание – тоже форма выражения истины, но только мы ничего не понимаем в ней. Есть такие формулировки, которые также как молчание не доступны разуму. Можно привести аллегорию для ясности изложения мысли. Бог – это как бы огромная вращающаяся шестерёнка. Задача каждого из нас принять вращающий момент от неё. Но если шаг зубьев или расстояние между зубьями не такой, как у вас, то сие будет затруднительно. Конечно, какие-то толчки всё равно будут иметь место, но не в такой силе, как хотелось бы. Победителем во всех смыслах выступает всегда тот, кто вошёл в наиболее полное сцепление с Этой Шестернёй опосредовано языка. Так вот вся эволюция человечества – это постоянное совершенствование языка богословия, позволяющее все лучше и лучше обретать спасительное сцепление с Божественным до той кондиции, которая имела место до отпадения человека из Рая. Вот пример исповедания веры на понятийном языке науки.

Что есть человек и его организм? Человек – это Творение Божественное, а потому процесс человекотворчества так и остаётся пребывать во Вселенной. Мы живём благодаря Божественным Энергиям. Если до изгнания из Царствия Небесного человек пребывал в безграничной Любви Бога, в Его Благодати, то после отпадения из Райских Обителей для поддержания той же жизненной кондиции Рая оказалась востребованной уже добыча Божественных Энергий. Именно эта противоположность образов жизни при одном и том же её качестве естества обуславливает единство борьбы противоположностей, движение от простого к сложному (от слова слаживать) по спирали в условиях жесточайшего естественного отбора. В человеке живёт, с одной стороны, Божественное и есть необходимость постоянного присутствия в Нём, а с другой стороны, вокруг него земные условия со всем тем спектром сопутствующего этому выражению «земные условия» (Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей;…(Быт.3:17)). Так вот организм человека наделён именно этими инструментами переработки Вселенной и её множественных дефиниций, а именно всего того, что несёт в себе Божественную Энергию. Что это означает?

Возьмем камень и кусок хлеба. Оба предмета – материя. Но один несет в себе жизненную энергию, а другой нет. Пусть они одинаковые по массе и по виду (те есть предположим это), но один в нашей ситуации (пусть мы голодны) есть добро, а другой зло. Наша задача узнать, что есть зло, а что добро и отделить зло от добра. В принципе, сам хлеб – тоже материя, только несущая в себе Энергию, то есть он содержит в себе Энергию жизни и сам проводник этой энергии. То есть организм человека – это инструмент, при помощи которого человек отделяет добро, жизненную, Божественную Энергию от того, что эту энергию несло. Процесс разделения добра и зла происходит в нашем теле, в котором остаётся всё то, что от Бога и животворит, иными словами, утверждается то в земных условия, что имел человек в Раю, а выводится все то, что было только лишь носителем-проводником Его Сущности. Человек пребывает в постоянном труде и другим он быть не может. Как только человек перестаёт отделять доброе от злого, так сразу же злое начинает отравлять организм и разъедать его сердце и человека тянет к самоубийству. То есть, не зная, как устроен человек, мы можем сразу же сказать о том, что у него должно быть и как он устроен.

То есть человек эволюционно сформировался так, что в его природе обозначилось все необходимое для извлечения Божественной Энергии из всего того, что попало в область обозрения. Итак, нам всем понятно, что Божественная Энергия важна для продолжения жизненных процессов, для стимуляции оных в земных условиях. Всякое явление несёт в себе свою же причину возникновения, свой движитель бытия. Иными словами, всякое явление есть форма проводимости Божественного в нашу реальность земной жизни, до которого надо как-то добираться, как-то извлечь Его из данного явления и потом, причастившись к Нему (это позволит заставить служить его, явление, самому себе), управлять явлением. В противном случае, надвигающееся явление разрушит нас самих, либо становится ядом. Тут либо-либо. Естественный отбор оставляет только тех, кто смог это Божественное Зерно, как причину явления, сделать своим достоянием. Это тоже понятно. Так благодаря грехопадению появились «кожаные ризы» («И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их.» (Быт.3:21)) и эволюционно совершенствовались, как «приборы» переработки продуктов-энергоносителей, адаптирующих продукт-энергоноситель под возможности и естество человека. Это челюсть с зубами, пищеварительные органы, кровеносная система, поставляющая в мозг энергию (конечная и самая важная функция). Но кроме пищеварительной системы, формируются и другие «приборы» для утверждения жизни. Повторюсь, что всякое явление может нести в себе смерть для организма, а может стать толчком его жизни. Таким образом, организм – это инструмент, утверждающий жизнь благодаря тому, что опасные явления становятся жизнеутверждающими после предварительной обработки. Все что попало в область обозрения, всё это надо сделать толчком живому. Иными словами, опасное явление злом не является, так как оное Божье Творение есть. Злом является лишь непорядок, разрушающий гармонию живительной полноты, что становится испытанием, посланным Богом и в тоже время милость Его (ведь данное явление несёт в себе Божественное, как помощь нам, как новый источник жизни). То есть все вокруг – это жизнеутверждающая Воля Творца и если мы сможем вместить в себя Оную, то будем жить всегда.

Продолжим. Явление – продукт питания, несущий в себе Божественные Энергии. Как их переработать? Как их извлечь? Одни продукты питания нужно разжевать во рту и проглотить. Другие поддаются только после дополнительных иных способов переработки с помощью рук. Третьи перерабатываются природными явлениями, которым надо дать возможность работать. И так далее. Эволюция движется именно в этом направлении. Человек учится осваивать и получать энергию, извлекать доброе Божественное из больших и больших природных явлений, все полнее и полнее воссоздавая ту реальность, которая окружала человека в Раю. Опасностей множество и все они подразделяются на уровни воздействия. Точнее различны по времени проявления. Одни наступают в виде холодов зимой, другие от хищников, другие просто не ведомы и так далее. И все они неизбежно производят стимуляцию человеческой природы опосредовано различных граней, заставляют бороться человека за свою жизнь. Природа чувства такова, что оная не может видеть Бога, но может распознавать только злое, альтернативное Ему даже в малой степени. И чем сильнее человек приобщён к Абсолюту, тем лучше он различает разнообразные контрасты Ему, альтернативу Его абсолютной чистоте, Его святой Сути, он лучше видит всякие течения во Вселенной, свойственные жизненной Сущности Бога и тем раньше человек распознает грядущее, что дает ему больше времени для лучшей подготовки к встрече. Точнее если он видит это доброе Божественное в любом течении Вселенной, то человек сможет это взять, а если нет, не видит по причине своей слабой религиозности, то течение Вселенной его погубит. Таким образом, на самом деле, смерть наступает в тот самый момент, когда утрачивается единство с Творцом – все остальное множественные дефиниции этой катастрофы, о коих даже нет смыла говорить.

Здесь необходимо пояснить. Дело в том, что всякое явление наступает не сразу, то есть имеет предтечу, подаёт первые сигналы о себе, неизбежно находящееся в контрасте Божественной чистоте. И чем дальше до этого опасного события, тем слабее исходящее от него это влияние, а значит мало заметнее симптомы. Но всё равно стимуляция от него уже есть и только тонкая душа её может распознать. Более того, при чистоте духа человек может лучше запоминать душевные переживания, стимулируемые предстоящей опасностью, и в следующий раз, перед новой предстоящей встречей начинает проводить какую-то подготовку с помощью опыта науки и технических возможностей. То есть это тоже начало переработки продукта-носителя Божественных Энергий, с целью извлечения Оных. Только явлена несколько иначе, чем наше привычное восприятие (например, когда пища попадает в рот и подвергается воздействию пищеварительных соков и предварительно перемалывается челюстями), но схема-то та же. Тот, кто распознал грядущее смог к нему подготовиться. Тот, кто не распознал явление Его (жил праздно, не молился или плохо молился), того поглотило, оставив после себя живущим все то, что он нажил, либо просто перестал быть конкурентом. То есть опять же религиозность – основа всех эволюционных процессов.

Условием жизни является движение, то есть возрастание, развитие. Как только возрастание, совершенствование заканчивается, так сразу же это становится первым признаком грядущей погибели жизни. Самое главное свидетельство о полноте восприятия Божественного – рост, именно это возрастание. Божественное бесконечно, а потому и процесс трансформации Божественного в земные реалии, а другими словами возрастание, будет также идти бесконечно, что нас сильно радует.

Ущемление полноты Божественного в природе живого, тут же приводит к стагнации и эволюция изменяет своё направление, при которой востребованными оказываются полезные мутации организма, активирующие иное направление эволюции, столь нужные теперь уже для успешной борьбы со стихией. Так постепенно меняется образ человека. То есть полезные изменения нужны для успешного противостояния ошибкам, из-за которых жизнь проходит в противоестественных условиях.

Полноту выражения Божественной Сущности на природе человека нужно постоянно стимулировать. Это есть высокая религиозность, как норма жизни, для бытия которой служит культ. Просто хотел сказать, что человек обладал Истиной всегда, причем в её полноте. Иначе бы его не было в том естестве, в каком оный пребывает. Просто в какой-то момент эта Истина обрела более глубокое выражение в околочеловеческом пространстве и в мышлении в лице отца Андроника (Лосева). Но никак не в самом человеке, ибо он так и остаётся частью Божественной Истины, которая всегда есть совершенство. Вот именно на этом подорвались наши эволюционисты, революционеры, прогрессисты, начавшие механическое совершенствование природы человека.

Атеизм, сатанизм, как замечательно сказал В.В. Путин, никак нельзя ставить на одну полку с Божественным. Это не одно и то же, как жизнь и смерть.

Да и война происходит именно на этом фронте. От людей прячут всю полноту Истины, не дают быть сильными. А не дают быть сильными из-за того, что сами не ведают о правде жизни ничего. На самом деле они падают в пропасть и при этом пытаются цепляться за все то, что попало в их поле зрения. Поэтому философия, науки и искусство могут быть вообще не понятными, также как язык молитвы. О языке молитвы можете прочитать в главе «Часть 1. Причины, подтолкнувшие к революции»

Итак, мы выявили некоторую схему-замысел о человеке, увидели некоторую идею о нём. Теперь остаётся разглядеть то, как оная реализуется в реальности. Или как природа человека рождает свои образ и подобие в истории человечества.

1.2.Критерии познания.

Чтобы вести исследования, во-первых, вновь для начала следует сказать о самом научном анализе, о том, что данный фундамент изначально может нести нам Истину лишь в границах возможностей, свойственных специфическому естеству самого набора инструментов для выражения Истины. Каким является образ нашего познания свидетельствует Библия в Книге Бытие. Каждый принимает тот стиль и набор критериев мышления, коим обладает его собеседник. Первый Адам когда общался с Богом, то имел устойчивое мировосприятия и критерии понимания окружающей Вселенной. Но вот он обращает свой взор на змея:

14 И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей;

То есть теперь образ мировосприятия или способ познания мира имеет выражение того же Единого, как и при общении с Богом, но только теперь это единство воспринимается через призму причинно-следственного механизма. То есть образ змея, которому дано ходить только на чреве. Иными словами, рожденному ползать летать не дано, ибо при этом теряется связь логического суждения – перескоков не должно быть. Если созерцая Бога, мы понимаем, что мир держится чудом любви Его, то созерцая тот же мир опосредовано пораженного грехом мировосприятия разума эти перескоки исключены, нет никакого чуда – везде причинно-следственный механизм, к которому надо относится с особой кропотливой нежностью, дабы не порвать связующую нить суждений от одного к следующему, от начала до конца. Ведь в этом случае логическое утверждение перестает быть истинным. Также жизнь, поражённая грехом в земных условиях несет в себе это значимое для полноты звено беспрерывности, неразрывности формы во всех звеньях целого, замкнутой в себе полноты, связующей во едино начало с концом нити последовательности, и подчинена именно этому закону бытия каждая микрона Вселенной. Ибо, когда нарушается эта неустойчивая связь, то утрачивается жизненное единство, явленное как цельность. Вне единства жизнь невозможна, а потому даже из-за малейшего разрушения оной утрачивается подобие Солнцу в единстве и тем заканчивается земная жизнь. Наше рациональное знание «может распространяться лишь на столько, насколько ему позволяет размышление о чувственно воспринимаемых вещах». И при этом «когда мы разумеем нечто о нетелесных вещах, мы вынуждены обращаться к образам тел». (Фома Аквинский, 1224-1274)

Так как всякое утверждение несёт в себе лишь описательные функции, то нам ясно одно, что всякое описание окружающей реальности остается лишь описанием, то есть может претендовать лишь на отдалённую схожесть с ней и, из-за несовершенства языка, полнотой никогда не обладает. То есть логика адекватно функционирует в границах своих возможностей – и только в них. Более того, логика, как инструмент и понятийный язык, используемый в описаниях Божьего мира, ограничена возможностью и работает только в критериях свойства конкретности: да или нет. Точнее, способна сказать лишь одно в какой области определения находится та или иная реальность или явление, но в более глубинных законах самой же реальности, в причинах её бытия оная бессильна. Это можно сравнить с театром теней, за пределами которых сокрыта многогранная и многоплановая реальность клокочущей жизни. Ведь изображение падающей тенью от кисти рук и сама природа рук, от которых падает тень различны между собой по природе абсолютно. Но в то же время тень свидетельствует о том, что кисть руки присутствует в реальности и вот её некоторые свойства – вот о каком свидетельстве идёт речь опосредовано логических конструкций. Всякое иное познание мира, в отличие от логики, работает не только в этом ракурсе (да или нет), оное как бы более дипломатично, если так можно выразиться. То есть граница между «да» и «нет» расплывчатая, более насыщенная разными более глубинными оттенками и контрастами между «да» и «нет». Во-вторых, какова природа мышления? Где может быть её область функциональных возможностей?

Что такое познание? Познать суть вещей – это означает овладеть ими. Миром владеет Бог, тогда познание – это попытка найти причину события, явления или вещи. То есть получается, что познание – это единение с Богом в данной специфике Его проявления. Найти Божественное во Вселенной – значит овладеть событием или явлением. Чем сильнее приобщение к Богу, тем лучше мы знаем явление и порядок вещей. В принципе, сказанное является основой всего и утверждает главное о том, что высокая религиозность – условие успеха в поисках для любого учёного.

Для начала скажем о самом логическом анализе, то есть о его природе. Представим себе выпуклую твёрдую поверхность, на вершине которой находится металлический шар. Этот шар постоянно скатывается вниз, но его вы берёте и возвращаете его обратно. Логика вещей в том, что шарик всё равно скатится с вершины вниз, и даже можно провести расчёты о том, где он окажется через несколько секунд или минут. В этом разумное, подвластное научному анализу. Но в жизни как раз всё наоборот: «шарик» упорно лезет на вершину. Так ведёт себя организм любого живого существа, на здоровье которого покушается абсолютно всё вокруг, постоянно сталкивает из состояния равновесия. Но организм борется, восстанавливает гармонию и равновесие в прежнее положение. Таким образом, этот «шарик» как бы постоянно находится вверху, точнее колеблется вокруг этой вершины. Почему? Потому что он живой, то есть не шарик, организм живой. Как только наступает смерть, – да, организм «скатывается с вершины», то есть, начинает полностью разлагаться, иными словами, жить по законам распада, а это и есть логика, согласно которой появляется предсказуемость в поведении. Таким образом, законы логики имеют значимость и включаются только после смерти организма. Логика – это свойство смерти, противоположное жизненным принципам (кстати в этом причина краха СССР – компартия заставляла живое жить по законам смерти). Её область определения вне постоянства-берега и привязана к той части природы материи, которая имеет естественное родство, сферу досягаемости для логики и органов чувственной природы (мы ощущаем лишь то, что распадается). То есть, никак нельзя смешивать логику и жизнь, законы жизни и смерти, тем более, включать в анализ эволюционные процессы. (Выделенное курсивом нам понадобится ещё, а потому обозначу его 1***, тремя звёздочками и 1, чтобы просто сделать ссылку сюда)

Так как поддающееся анализу уже автоматически живёт по законам распада, то отсюда следует, что мир живет не благодаря законам распада (он просто этим законом обозримо подчиняется), иначе бы он давным-давно исчез, а по законам противным логике. То есть после грехопадения материя состоит как бы из двух составляющих её естество: первая выражена так – шарик закатывается на вершину; вторая – шарик с неё скатывается. В нашей возможности познавать только то, что родственно злому – скатывается. Иными словами, надо быть сразу готовым к тому, что познать с помощью логики и чувств Вселенную мы никогда не сможем, только принять все как есть – такова природа грехопадения. Мы можем лишь занять своё законное место в мироздании, то есть соединиться с ним в Творце и созерцать мир под собой, видеть только следствие случившегося, то есть можем понять уже свершившееся, осознать замысел Творца и закон развития. То есть то, благодаря чему мир удерживается невозможно объяснять с помощью законов, согласно которым мир распадается. «Мы не можем понять, что есть Бог, однако мы понимаем, чем Он не является и в каком отношении к Нему находятся другие вещи.» (Фома Аквинский). Единственное нам предстаёт возможность лишь с помощью нашего понятийного языка обозначить лишь некоторые контуры Божественных явлений – место системе координат относительно нас самих. Из-за непонимания этих вопросов в теориях точных наук много путаницы. Именно в этом смешении явлена утопия в данных системных учениях о мире. То же самое преложимо к историческим процессам.

В то же время можем утверждать и обратное. Здесь следует добавить, что равновесие здоровья наше постоянно не может пребывать в стабильном состоянии вершины, оное колеблется. Повествуя нашим примитивным языком, колебания шарика вокруг точки равновесия, образно говоря, будут иметь место всегда, то есть ничего в этом мире стоять на месте (и при этом на самой вершине) никогда не сможет – такова жизнь, ибо всегда имеет место влияние сил сторонних, от действия коих постоянно нужно восстанавливаться в любой миг. Таким образом, логика может стать инструментом познания Вселенной при одном условии – когда явления мира вписываются в возможности логического анализа, когда всё оказывается в границах логического обозрения, когда разум получает возможность охвата всех сторон естества одновременно. Сектор обзора логики очень узок, а потому площадь обозрения у земли малая, зато на вершине обзор всеобъемлющий, с набором высоты при том же малом секторе обзора логики площадь охвата увеличивается – вот о чём тут речь. Степень приобщения к разрешающей способности, свойственной высоте обзора всегда различная, связанная именно с этими неизбежными и естественными колебаниями вокруг оси, благодаря чему обзор либо увеличивается, либо уменьшается. Когда мы близко к земле, то видим мало. Когда мы близки к вершине – обзор увеличивается. То есть самая важная задача исследователя – стоять на этой вершине постоянно, с колебаниями близкими к нолю. (Такова уж наша жизнь, что слишком много на неё идёт покушений, которые приводят нас в состояние вечной борьбы за жизнь. Это либо когда данные колебания на самом верху бытия сведены максимально на ноль, либо точка обозрения Вселенной находится там, где все бытие вокруг вершины имеют такой разброс, при котором мир не ускользает из области обозрения разума – это место Ось Вселенной, исходящей от Творца. Но это уже не анализ, а открывшийся вид на мир). Таким образом, религиозность и анализ не сопоставимые, но взаимно дополняемые категории.

Далее, что мы познаем? Мы познаем то, что востребовано реальностью жизни в данный момент и то, что оказалось в области нашего обозрения. О чём здесь речь? Речь здесь о том, как происходило Божественное творчество или о том, как проявился Шестоднев (первые шесть дней творения Бога, описанные в Книге Бытие) понятийным языком современной науки. Надо вновь сделать оговорку и провести разграничения между эволюционным процессом в истории и тем, стимулировано самое это явление, названное эволюцией возрастания в подобии. Дело в том, что сам Акт Творения произошёл до грехопадения, а потому надо быть сразу готовым к тому, что законы бытия в нашей реальности будут иными (тут нужно привести обоснование, выраженное курсивом 1***), выражающими частное, бесконечно ограниченное грехопадением естество Вселенной. Через призму этого частного нельзя судить об Общем. Таким весь спектр законов, известных ныне науке – это есть естественная реальность для данного качества окружающей природы, ограниченной причастием ко греху. В то же время Бог не оставил мир и Он вмешивается и промышляет, исповедует Себя и своеобразно свидетельствует о Себе в конечных образах эволюции. Так как природа греха является безжизненной, то очевидным будет то, что сам процесс размножения должен выражать простой закон, который гласит, что только приобщение к Нему появляется эта возможность и способность к творчеству и рождению, только после этого вновь появляется возможность развития от общего к частному или от простого к сложному. Если этот закон нарушается, то грех должен останавливать жизнь, что и происходит в реальности (многообразно). В флоре и фауне порождающееся частное должно иметь новое приобщение только к общему, чтобы родить. То есть родившееся потомство вновь должно вернуться в стадо, а не к родителям для возможности рождать. Бог родит Свое частное проявление, ибо только Он наделён этой способностью рождать. По этому образу и подобию живет Его творение. При этом следует сказать одно, что данный закон должен работать и в иных формах жизни (плотоядные животные не могут без приобщения к Божественному общему, то есть не могут употреблять в пищу плотоядных). По этой причине этот момент сотворения животных в Писании занимает место до грехопадения, ибо после него он уже невозможен. (Совпадение со Священным Писанием). Пока мало научных данных, но ясно одно, что без приобщения к Божественному жизнь не может продолжаться. К примеру, если из стада, как выразительницы общего, выделяются частное самец и самка для спаривания, то их потомство должно вернуться для приобщения вновь к общему, как несущему более полно Божественное свойство – к стаду. То есть искать партнёра или партнёршу из общего – из стада, ну никак не между собой. Вот так являет себя богословие. То же самое имеет место в физике элементарных частиц.

Всякое эволюционное совершенствование возможно лишь в одном случае: если есть борьба противоположностей. Вне этого противостояния, когда Божественное проникает в материю, об эволюции не может быть и речи – нет движителя их (противоречий). То есть, вне борьбы никакого эволюционного возрастания к более совершенным формам, обеспечивающим успешное ведение этой борьбы в жесточайшем естественном отборе, невозможно. Противоречия будут всегда, ибо Сам по Себе Творец – это Абсолют совершенства и какими бы не были возрастания совершенства в процессе эволюции, они так и останутся бесконечно далеко от абсолютного совершенства, а потому движитель эволюции, обусловленный противоречиями между Творцом и Его творением будет всегда. Таким образом, с одной стороны, эволюция может иметь место, а с другой – оной нет в бытии. Эволюция в процессе естественного отбора выделяет организмы с особыми полезными мутациями, что наделяет животное какими-то особыми достоинствами, благодаря которым оное может утверждать своё бытие в данных условиях. Так появилась флора и фауна. Но у человека нет никаких достоинств, обеспечивающих успешную борьбу за выживание. Почему? Человек стал человеком благодаря тому, что

не участвовал ни в какой борьбе физического характера благодаря, с одной стороны, своему дару предчувствовать трагедию и, с другой стороны, Божественному предопределению, при котором человек остаётся жителем райских обителей, где, как известно, нет никаких противоположностей, а значит и борьбы, и связанных с ней страданиями. Приведу пример, который односторонне выражает реальность, но помогающий понять суть вопроса. Пусть мы имеем пожар леса. Зверь чувствует запах дыма и видит огонь на большом расстоянии, что позволяет ему спастись бегством. Насекомое, летящее на свет открытого огня, только после того, как распознает тепло, начинает спасаться от опасности. Гибнет только то, что не имеет никакой чувственной природы (бесы изображаются в огне именно по этой причине), либо начинает успешную борьбу за выживание в возникших (ранее не распознанных) тяжёлых условиях. Благодаря эволюции в процессе естественного отбора, организм приспосабливается к жизни в данных жёстких условиях. Именно острая чувствительность становится тем свойством, которое избавляет живое от пагубных воздействий, исключая необходимость в особых полезных мутациях (то есть мутации есть, но так как они не имеют значимости, то для естественного отбора не играют никакой роли в деле выживания, хотя красота тела становится приоритетной для любви, как эстетическая категория) приспосабливающих жизнь под данное опасное воздействие, то есть человек, не изменивший Божественному Образу может видеть даже самые малые контрасты Божественному, которые становятся самыми ранними вещателями о грядущем. Нет, мы всё же можем передвигаться и всё же можем что-то предпринимать для своей защиты, но этого достаточно при наших возможностях отчётливо видеть событие и за долго до его проявления в реальности. Вот что такое религиозность, благодаря коей человек не мог терпеть какие-то мутации, тем самым остался самим собой, неся сквозь миллионы лет именно то, чем был изначально. Хотя, конечно, противоречия в человечестве возникли ещё в Раю перед самим отпадением – противоречия между образом змия-искусителя и Творца-Господа. Бог всегда находится в будущем для нас, а потому в будущем окажется только то, что наиболее подобно Его Божественной Сути. И, соответственно, неизбежна была эволюция, при которой, в конечном счёте, должно было появиться нечто такое, что имело одновременно и признаки Бога и признаки змея (человек носит в себе змея, но образ имеет победителя над ним, то есть в человеке как бы запечатлена победа Бога над змием, ибо только победа имеет право на существование и жизнь в вечном её исполнении в земных условиях). При этом органы чувств, для распознания Вселенной, должны были быть в таком сочетании, которое бы максимально содействовало победному шествию над смертью. Но это уже тонкости формирования эволюции, которые рассмотрены в других главах моей работы и в иных трудах. Нас же интересует именно эта борьба в самом себе и против самого себя, которая шла человечестве с первых мгновений изгнания из Рая и во имя победа в которой, в конечном счете, человек начал прибегать ко всем формам культа, что определило образ истории. Имя её – самокритика (что так хорошо выражено в каноне святого Андрея Критского). Так как решение проблемы выживания в создавшихся ранее не опознанных тяжёлых условиях имеет много вариантов, то и различные мутации для живучести оказываются полезными также многовариантно, определяя многовариантные целые направления эволюции уникальных видов в каждом направлении. Таким образом, вся флора и фауна – это тварные производные Бога, а значит, Он в какой-то мере является несомым в каждом элементе жизни флоры и фауны – в противном случае в них не присутствовала бы жизнь. Мне думается, что человек первым появился во Вселенной по грехопадению и последним обозначился в реальности её как человек во Царствии Небесном в День Шестой. Просто сие вписывается в естество разумного. Изначально, он имел вид самого примитивного организма, из которого возникло все. В противном случае, все вокруг было бы для него инородным, то есть не родственным.

Подобно тому, как «Священное Писание дает нам откровение о Боге, образуя Божественные имена в соответствии с энергиями, в которых Бог сообщается, оставаясь неприступным по Своей сущности; различается, оставаясь "простым"; умножается, не отступая от Своего единства, ибо в Нем "единения преобладают над различениями"», человек дает животным имена, то есть видит свой неиспорченный образ в них и называет словом о себе самом. Так как человек ничего сотворить по своей воле не может, кроме греха, а потому творит мир Вселенной грехопадением, и являет себя во Вселенной опосредовано флоры и фауны, которые он сотворил своим грехом. Все дело в том, что для всех созерцателей Вселенной с одной и той же вершины (а вершина для всех нас только одна – близость к Богу) открывается один и тот же вид на окружающую реальность под вершиной. Различен только набор инструментов, с помощью которых эта картина выражается. Потому таким пугающе примитивным кажется язык Священного Писания.

После грехопадения возникает противоречие между злом хаоса и абсолютной гармонией единства и полноты Царствия Небесного в максимуме. Так как развитие времени по природе своей имеет линейные характеристики и природа Вселенной двоичная (берег-река), то полнота выражения Царствия Небесного может трансформироваться в этом естестве линейного развития только последовательностью Божественной субординации формирования живого, ибо жизнь – природа Бога. Субординация вещей в данном её привычном для нас проявлении, стала значимой для утверждения живого только после грехопадения. Во Царствии Небесном нет этому значения, а потому мы видим что растительный мир был сотворен прежде, чем появились святила на небе. Повторюсь, что самый этот порядок очерёдности сотворения мира во Царствии Небесном не имеет значения – лишь бы все это вокруг было. Почему? Потому что Священное Писание нам исповедует Царствие безграничной Любви, где всякое не правильное прощено и не является грехом по сути. Присутствие любви скрадывает всё не совершенное в форме. Там где любовь законы физики не властны, что становится чудом Божиим. Таким образом, мы распознаем в самих себе то направление для движения к совершенству или для самосовершенствования, которое дарует нам истинное счастье и радость. Это не сила мышц, это не мощные экономические системы, это не техника рукопашного боя, не суперЭВМ. Это есть безграничная любовь, к которой все остальное прикладывается само по себе по мере востребованности, если такая возникает. Вот что такое Царствие Небесное. (Сей момент хорошо обозначен на святой иконе святого Андрея Рублёва «Троица»).

…

11 И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так.

12 И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду ее, и дерево, приносящее плод, в котором семя его по роду его. И увидел Бог, что [это] хорошо.

13 И был вечер, и было утро: день третий.

14 И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов;

15 и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так.

16 И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды;

17 и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю,

18 и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что [это] хорошо.

19 И был вечер, и было утро: день четвертый.

20 И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной.

(Быт.1:11-20)

После грехопадения мир начинает восприниматься через призму греха, а потому многое становится не понятным и в то же время естество живого во всех его йотах несет и должно нести в себе обе составляющие (и гармонию единства и зло хаоса), при котором природа единства выражается последовательной цепочкой событий, вытекающих одно из другого. Иными словами, единство, цельность Царствия Небесного в логическом мышлении выражено единством или взаимосвязностью функциональных математических зависимостей. Следовательно, законы логики в данном случае в какой-то степени имеют силу для жизни воплоти человеческой. А если быть более точными, осмысливаемое, как закономерная цепь событий устроения и становления Вселенной и её насельников – это те жалкие остатки свидетельств о Первых Днях Творения, которые адекватно попали в поле зрения ученому человеку и выраженных в естественных для разума человека критериях. Поэтому Божественное развитие Вселенной после грехопадения могло иметь только древообразную форму, где семенем мог быть только человек и он же венец эволюционного становления. Хотя на самом деле началом всего был Бог, но Он оказывается вне обозрения, ибо в Нём нет греха и потому выпадает из поля зрения эволюции и вообще выпадает из всякого обозрения. Видимым остается только то, что проклято Им. А это значит, что от самого человека, точнее от каждого нового уровня эволюционного состояния развития, в котором он находился, когда-то происходило ответвление. Человека можно сравнить с кометой, которая летит и постоянно от неё что-то откалывается, исходит, преобразуясь в хвост. Сам человек как реальность смог оформиться в данном очевидном качестве во Вселенной в самый последний момент, ибо Божественная Природа абсолютно велика, а потому полнота Её проявляется на земной ограниченной грехом природе жизни наиболее долго и даже бесконечно долго только из-за бесконечного величия Божественного. То есть флора и фауна – разновеликие грани Божественного и они уже самодостаточные в себе в рамках неполноты восприятия Его. Тогда есть смысл ответить более полно на вопрос: что есть чувство и почему одни организмы имеют более сильные чувства, а другие нет? Для этого вновь разберёмся в природе людей.

Итак, сам по себе мир делится на две части: движение и постоянство. Всё остальное в той или в иной степени является производными соотношения этих двух категорий, и в той или иной мере сопоставимости. Соответственно математический и логический анализы могут отражать лишь соотношение постоянства и движения (если упрощённо: качение шара и точка его равновесия на выпуклой поверхности). То есть всякая перемена может быть зафиксирована, как функция чувственной природы организма, лишь при условии наличия некоторой постоянной, не изменяемой природы. Если постоянная есть, то есть чувство. Если постоянной нет, то и чувства нет. Вот в чём вопрос. Если заяц сидит в кустах, то он вне видимости (сливается со средой). Если начинает движение, то сразу же вычленяет себя из окружающего неподвижного пространства. Постоянством, причём абсолютным постоянством, во Вселенной наделён только Бог (человек по слабости духа своего пребывает в смятении), соответственно, чтобы видеть (познавать природ с помощью данного чувства) грядущее событие любой дальности, надо приобщиться к этой составляющей Божественного, к этому ещё одному свойству Бога. Как мы выяснили, человеку свойственны душевные колебания, вызванные влиянием окружающей среды, но чем сильнее и глубже приобщение человека к Божественному свойству постоянства, тем лучше человек может распознавать движения, точнее лучше познает малозаметные движения, которые стимулируются событиями, наступающими за много времени до этого момента. Смысл жизни, в стяжании Духа Святого, как говорил преподобный Серафим Саровский, ибо человек начинает видеть и предсказывать опасное явление в будущем. Повторю важный вывод о том, что высота духа, степень приобщения к Божественному, уровень религиозности человека наделяет его даром познания Вселенной на иных этапах её становления, где появляется возможность видеть опасность задолго до её проявления. И если есть естественный отбор в природе людей и эволюция, то только в этом направлении – усиление присутствия Божьего в природе живого. Чем сильнее адаптация Божественного на природе жизни, тем больше времени нужно для его явственного, в границах возможности познания человеком, проявления в земных условиях. Ведь Бог бесконечно великий и время Его выражения на человеке бесконечно велико. То есть даже эти миллионы лет ещё ничего не значат. Адаптация Божественного на человеческой сути возможна лишь при одном важном качестве в образе человека, а именно в его поведении. Такой подвижник не может проявлять хоть какое-то насилие по отношению к окружающим, ибо всякое оно несёт разрушение душевного мира. Подвижник как бы похож на несущего ведра с водой, наполненных до самых краёв. И вот, чтобы не расплескать и даже чтобы не возмутить воду даже малыми волнами, он изгаляется всяко. Просто Бог не в силе, а в правде. Точнее достаточно знать и видеть верное решение или путь, что даже малое дитя, следуя ему, может свернуть головы тысячам сверхсильным гигантов. Вот это и есть то самое – хранить душевный мир, неся послушание без каких-то столкновений и посягательств на его спокойствие. Если надо, ведающий о Силе Благодати, на колени встанет и даже на рабство согласится, ибо это не важно. Ибо в конце концов, своим даром видеть он подомнёт под себя народы. Для него выстроят высоченные стены и будут охранять, как самую главную святыню. Единственное, легче беречь свой мир в горах, в пещерах, в лесах и болотах, где нет людей. Потом его всё равно найдут, начнут рядом обживаться и далее строить крепости и города. В древности это качество (Бог не в силе, Бог в правде) обусловило образ человека, знающего правду, то есть всё остальное, способствующее живучести в трудных условиях, оказалось просто не востребованным. У нас нет рогов, копыт, шерсти, клыков и так далее, достаточно видеть и знать. Именно это качество вообще сильно изменило человека, даже отпала необходимость в кочевом образе жизни, и он принял оседлый образ жизни. То есть стяжание Божественной Сути наделяет человека даром видения всех грядущих событий, представляющих жизненную ценность. Это также можно сравнить с гладью воды на озере в утренний час, при котором легко распознается любое даже самое малое возмущение на поверхности воды. Если волны большие, то не ничего не разглядеть и даже источники больших возмущений за пределами видимости. Данные два состояния духа формируют образ организма в процессе эволюции. И это ещё не всё. Для чего нам познавать Вселенную? Чтобы видеть предстоящее. Всякое явление одно из двух: либо убивает жизнь, либо даёт новый толчок ей. То есть, как сказано уже выше, предвидящий событие может извлекать из этого пользу для себя. То есть после воздействия, кто-то из попавших под него, гибнет, оставляя только то, что выжило, тем самым освобождая жизненное пространство. То есть опасное событие либо губит живое, либо даёт новый толчок жизни. Здесь мы видим иное проявление дороги эволюции. Тогда чем становится природа людей? Дар видеть грядущее, обусловленный миром в душе, дает знание того, что нужно делать. Постепенно это знание обретает иные формы, он для решения тех же задач уже использует свой житейский опыт. Таким образом, природа людей становится инструментом переработки этого события. Мы готовим себе пищу, мы пользуемся огнём, меняем русла рек, подминаем под себя всё то, что видим вокруг, ибо находим грани Истины и укладываем всё в определённом порядке, позволяющем человеку жить в Истине, позволяющем приобщиться к ещё одному свойству Её – к вечности, то есть продлить нашу жизнь или сильнее стимулировать её, сделать её более насыщенной, то есть сделать её тем, чем человек обладал ещё тогда, в Раю. Память о Рае позволяет воссоздавать нам его здесь на Земле и, благодаря его простой недосягаемости для людей, оный остаётся доступным для всех поколений, живущих на Земле, при этом всякое яблоко само падает с дерево, его нельзя срывать преждевременно.

То есть чем сильнее присутствие Божественной Природы в естестве людей, тем более многогранная чувственная природа, позволяющая видеть больше, тем человек находится в большей безопасности, ибо может реагировать на приближающееся событие. Более того делая его ещё одним «продуктом питания», если так можно выразиться, утверждая свою жизнь уникальным для данной ситуации способом. Повторюсь, вопрос лишь в том, насколько эта чувственная природа здорова, ибо болезни её сильно притупляют реакцию организма на всякое стороннее воздействие и усиливают роль полезных мутаций в организме для противостояния внешней среде. Как бы тут одно из двух – либо религиозность, либо способность противостоять тяжестям жизни. Тогда можно предположить (!), что флора и фауна пошли от самого человека, который живёт в аду и утратил дар видеть грядущее и поэтому неизбежно терпел покушение на его жизнь. После этого он мог либо погибнуть, либо выжить. Если человек не был устойчивым к удару на его жизнь, то погибал, но если выживал, то давал потомство с выраженным признаком, благодаря которому есть эта возможность жить при данном виде покушения на его жизнь. Таким образом, либо выживали только те, кто мог противостоять смертельной опасности при непосредственном воздействии от неё благодаря своим уникальным мутациям, либо выживали благодаря тому, что избегали опасность. Тут и включается закон эволюции, в котором путём мутаций и жесточайшего естественного отбора формировался тот или иной вид животных, когда-то отслоившийся от человеческого пути формирования образа Бога. Всё правильно, Творец вдохнул жизнь только в человека, а по природе и общему строению человек и животное подобны. Тогда история – это и есть эволюционный путь развития общества, утратившего свой Образ Божий. То есть история, как наука, – рассказ именно о движениях в этих аспектах. Но хотелось вновь подчеркнуть важное. Ведь не смотря на то, что флора и фауна произошли от человека, человек произошёл в самый последний момент, точнее оформился в личность, наиболее близкую к нам современным в самый последний момент, хотя личностью он должен был быть всегда, ибо не смог бы сохраниться. То есть Бог родил все живое в разной степени полноты выражения Себя опосредовано человека, просто человек – венец этой наибольшей полноты, ибо в нём есть дыхание Бога. Только отсюда эта родственная связь и взаимопонимание людей и животных, и даже возможность потребления в пищу. В противном случае, пища была ядовитой, инородной и мы бы не понимали образ мысли живых существ.

Кстати, на этом строится шаманизм, культовые ритуалы слаборазвитых народов Африки, Австралии, Южной Америки, Северной Америки (они всегда ищут истоки природного явления или болезни человека, чтобы обрести власть над ними ради спасения жизни). Очень часто ассоциируют человека со зверем. Замечательно это выразил Мирча Элиаде в работе «Аспекты мифа». Будь они инородны по происхождению, то никакой связи тут не могло быть.

В-третьих, следует дать определение основного критерия жизни, дать определение самого критерия Истины, основываясь на верном определении точки созерцания, чтобы адаптировать оное теперь уже в иной сфере исследований – в истории человечества на примере России.

Мир находится в состоянии движения и покоя. Для лучшей доходчивости изложения сей момент освятим более понятным языком аллегорий, о которых сказано в предыдущей главе (неизбежно к ним придётся возвращаться постоянно): берег и текущие воды. Этими инструментами из Египетской и древнеиндийской мифологий продолжим работать далее.

Всякий из нас стоял на берегу реки. Воды её текут вдоль береговой линии. Первым условием, которое позволяет человеку видеть изменения в реке является постоянство берега, как недвижимая точка отсчёта, относительно которой мы различаем течение вод. Всякий из нас помнит все перемены в организме, от раннего возраста до этих минут, когда вы читаете эти строки. Помнит все биологические изменения в процессе взросления организма (детство, отрочество, юность, взрослые годы). То есть, в каждом из нас есть некоторый берег, относительно которого, мы можем замечать перемены в себе от раннего детства до этих мгновений. Вокруг нас и в нас самих постоянно что-то рождается и вновь отмирает, но только берег остается. Это та самая часть человеческой природы, которая останется жить после смерти. И, так как несёт в себе наиважнейший элемент вечности, то именно эта составляющая оказывается востребованной точкой отсчёта для основы всех теорий.

Святой Феофил Антиохийский говорил, что «Бог сотворил человека ни совершенно смертным, ни бессмертным, но способным и к тому и другому». Так как мы все хотим жить вечно, то должны выйти на этот берег после биологической смерти, как нового рождения, то сие не только самое важное (вернуться туда, откуда мы «зашли в воду»), но и самое тяжёлое. Воды этой жизни – довольно мощный поток, который сносит нас и противостояние ему всегда напряжение сил, всегда трудность, всегда борьба, то есть всегда противоборство, стимулирующее напряжение, то есть страдания в малой или большей степени. Именно от того мир полон зла и горя, что всё в нём временно. Мы в печали от постоянных утрат, а потому осознаем, что временному надо противостоять, утверждать порядок, как посыл вечности (сильно влияние близости ада, разрушающего всякое живое, всякое вечно и нетленное, постоянное, стабильное и красивое). И чтобы выйти из этой воды, нужны усилия, обусловленные жертвой самоотдачи, нужно отпустить все то, что принадлежит этим водам по сути вещей, то есть отдать «Богу богово, кесарю кесарево». Понятно, что легче всего расслабиться, сбросить напряжение в себе и поплыть, отдавшись увлекающими потоками вод. Легче жить без борьбы с ними, чем является сущность плотского кайфа. Это уже противоположное борьбе действо – удовольствие, за которое расплатой становится жизнь души. Борьба предполагает и голод, и холод, и лишения, и даже пытки, и унижения. Всё требует и толкает к измене, к предательству, к воровству и так далее. Те, кто смогли пройти через это несломленным, прославлены в лоне Православия как святые. Они помогают всем, кто их просит, на этом поприще. Понятно, чтобы просить их, надо стать заметными для внимания их, то есть, они нас должны видеть, ибо каждый замечает только того, кто имеет сходство с самим собой, то есть признаками жизни утопающего всегда были и будут крики о помощи. Так, подобное стремится к подобному, животные группируются в стада по общему признаку и подобию, рыбы в косяки, газы к газам, вода стремится к воде и так далее. Иными словами, праведник, отживший и обретший уже здесь на земле всю (!) полноту для жизни во Царствии Небесном, слышит только подобного самому себе – обретшего на Земле всю (!) полноту естества, то есть только ещё пока живого для Земли человека. Иными словами, на берег выходят только те, кто сам любит помогать и служить ближнему, то есть жертвовать собой в борьбе за души окружающих. Тот, кто был спасён, сам делает то же самое действо. Таким образом, вся история человечества – это формирование культа, в котором выражено именно такое положение вещей. То есть усопшие живы, есть Бог и есть люди, живущие на Земле, неизбежно ищущие способы всем Этим правильно пользоваться для вечности порядков. Так оказался вызван из небытия культ предков в самых разнообразных мифологических системах, который, неизбежно, будет выражать единство и способствовать единству загробного мира с нашим, взаимное содействие живых на земле с живыми в загробном мире. Таким образом, человек узнал ещё об одном источнике знаний и может лучше зреть грядущее, а потому мы всегда в поисках того, что облегчает ему хранить священное единство с Божественным, явленного нам через множественные Его дефиниции и при этом опосредовано всевозможных проводников Его энергий. Востребованным для нас может быть только это знание и оное наиболее сильно ценится в истории человечества. Знание успешного решения жизненных проблем, обусловленного только благодаря единству с Божественным, отражается в памяти человека и передаётся из поколения в поколение в культовых действиях. Что-то иное, ошибочное не востребовано, так как не имеет значимости для жизненного пути.

Так формируется история человечества как рассказ о Божественном Промысле Спасения в судьбах народов. Ничего более история, как наука, нести не может и не имеет смысла, как набор фактов. Отсюда следует важное, что этот опыт спасения человечества во всех смыслах этого слова формируется в границах обозначенных выше. В каком-то созданном учении, даже если строится на множестве аргументов и фактического материала, вы не сможете вылезти за пределы общего вида (также как пеший турист не сможет выйти за пределы Земли). Всё это множественное будет гармонично уложено в данной общей схеме (постоянство-течение) между крайностями абсолютного постоянства и течения. Таким образом, мы не сможем выстроить теорию, если точка отсчёта находится не на своём естественном месте – вне области постоянства. Это есть тот самый критерий Истины, в который наука вписывает исследовательский материал. Поэтому учёный атеист может ли точку отсчёта своих исследований ставить на естественное для неё место, если он изначально отвергает самое это постоянство Абсолюта? Если всё относительно, то можно ли исследовать мир, можно ли его созерцать как чувственное бытие? Иными словами, если человек не причащается к Истине в живую и в живой многогранной полноте, то не узнаёт её в окружающем его мире, то для него это не есть знание происходящего, это не есть владение ситуацией.

Только тогда теория радует сердце человека, как открытие, когда в ней он видит самого себя, когда отражена абсолютно вся полнота его естества. Всякая ущербность в этом вопросе приводит к крену в научной разработке различных программ развития общества. То есть человек, утративший подобие Божьему Образу, «путает человеческое с Божьим», как сказал архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл. Точнее природа в человеке вся от творения Бога есть, но в определённой субординации приоритетов ценностей и их значимости перед жизнью, нарушение которой в разумении приводит к трагическим ошибкам. Так как Бог наделён свойством, то есть Он всегда в будущем, а путаница приоритетов – дело человеческое, а не Божье – следовательно, человек сам себя обрекает на наказание, сам себя вычёркивает из будущего. Представьте себе, что вы общаетесь со своим другом. При встрече ваша ладонь соприкасается с его ладонью для рукопожатия, вы произносите слова общего для обоих языка и при этом речь исходит у обоих из уст. Но самое важное, что ваш ум сопряжён с умом собеседника и всё остальное лишь прилагающееся самопроизвольно опосредованное действие: рукопожатие, речь, какие-то дела. То есть вы не суете палец собеседнику в ноздри или не заглядываете ему в рот, чтобы увидеть очередное слово, но подобное приводится в общение со своим строжайшим подобием. Также Бог даёт Себя видеть косвенно, опосредовано того подобия, которое Он обнаруживает в нашей природе, которое делает Его для нас доступным в познании и при этом без всякого вреда для здоровья. Он также дает спасение и силы опосредовано Своих проявлений подобия нашему естеству в рамках безопасного влияния на наше здоровье. Нельзя искать явных знамений, явлений Бога как Лице Божье, ибо вокруг нас всё есть Энергии Бога, явленные в безопасных нам проводников Своих. Будем говорить точнее, по великой любви Своей Бог даёт нам видеть Своё Лицо в пределах тех возможностей, какими наделён человек по природе. Это безопасно для нас, ибо Сила Божья в том, что оная должна быть нежной. Ведь вне этих рамок для организма становится Естество Божье инородным, что определяет физическую смерть его, как насилие, на что Бог не способен. Только лишь по этой причине Творец для нас не досягаем, а не потому, что мы Его опять распнём. Повторюсь, что по великой Любви Своей и терпения Бог нежен с нами. Почему? Потому что каждый плод созревает в свое время в этом райском саду Вселенной. А не зрелый оный мало тождественен райскому естеству, где все есть радость. Именно по этой же причине, Бог явился нам через такого, как мы – через Сына Своего. Например, Солнце даёт жизнь всему живому, но это не значит, что если мы приблизимся к нему, то будем жить счастливее – мы просто сгорим в его лучах.

Утратив Божий Образ, мы теряем дар воспринимать мир таким, каков он есть, не видим Воли Его, исполняющейся опосредовано через проводников, ибо нам кажется, что всё исходит сие от них самих, то есть ошибочно обожествляем посредники. Человек находясь в окружающей, в явленной опосредованно проводников, Истине или в окружающем Раю при жизни земной не воспринимает Этого Царствия Небесного, так как низверг себя сам. Поэтому ищет Истину, ищет Рая не в себе, а вокруг, ибо не ведает оных. А всякое неведение пугает человека, он не может адаптировать явление под своё естество для нормальной жизни, а по этой причине оное становится смертельной опасностью. Так начинает разрушаться его мир. Бог может показать себя явно лишь тем, кто к этому готов. То есть Явление будет на пользу. Понятно, что речь идёт о святых. Вот такие критерии познания.

1.3. Божественная субординация.

Вся трагедия России в том, что она не всегда справлялась с той миссией, которую возложил на неё Бог. И совсем не потому, что мы вот такие падшие, хотя надо сказать из-за этого как раз, а потому, что сама по себе жизнь во Христе, как сопричастие Распятому на Голгофе за други своя, предполагает полноту приобщения к Богу. В чем явлена полнота?

Чем отличается Истина от всякого такого альтернативного ей и как её отличить от Правды Божьей. Истина – свойство Царствия Небесного, то есть неизбежно счастье человека – побочное его качество. При этом не важно то, в каком состоянии человек находится – страдание или просто тяжести жизни, или даже смертельный одр, человек в любом случае счастлив. Всякая альтернатива Истине ведёт себя иначе, а точнее просто все напускное вылетает из головы.

И это даже не все. Счастье активирует творческие силы и желание к труду, и самопожертвование. Это неизбежно повышает ещё и экономику. И это уже становится страшным.

Как сопутствующее свойство Бога, счастье, является достоянием всех одновременно и не может быть узурпированным в руках избранных, одного народа или государства. Счастье не терпит границ или расовых отличий. Счастливыми в том качестве, о каком мы тут говорим, должны быть все, а поэтому это долг делиться своим счастьем, тогда оное всегда пребудет с теми, кто им обладает. В противном случае, всё равно приходит и усталость, и связанные с этим перегибы, и так далее. Смысл жизни – быть проводником всего того, что от Бога мы принимаем и гасить все то в себе, что пытается пройти через нас из бездны. Зная Правду Божью, следует нести её абсолютно всему миру, ибо знающему правду жизненно важно для него самого сделать именно то, что делает Бог – он обязан делиться. Если ведающий правду перестаёт быть проводником оной (неважно по какой причине), то он становится врагом Божьим, а со временем врагом человечества. Миссионеры может быть не всегда могли добиться желаемого результата, ибо, скорее всего, встречало сопротивление со стороны властей. Но Истина имеет способность преумножить народы, а ересь наоборот этим качеством обделено, а потому делиться знанием об Истине можно было либо нарождением детей с православным воспитанием и последующим расселением на опустевших землях; либо ведя военные действия на иноземных территориях вести организацию православных монашеских обителей. Только это было бы настоящим торжеством Руси.

Много было великих побед и много пролито русской крови, но трагедия заключается в том, что именно эта жертва за утверждение мира на земле не имела той значимости ни для нас, ни для самой Европы, какую должна была иметь. Ибо после этих выдающихся побед поверженные не становились врагами бездны, а оставались просто поверженными. То есть бездна так и продолжала иметь влияние, как чёрная дыра, на весь европейский мир. А потому кровь, пролитая, не была искупительной, но даже наоборот, силы бездны начали занимать новые рубежи на основании уже прежнего опыта. То есть жертва была, но Истина не восторжествовала. Не произошло самого важного, а именно свидетельства об Истине, не состоялась передача знаний о правильном представлении о Боге и образе служения Ему. И по большому счёту именно по этой причине и только по этой причине летели головы всех монархов Европы. Именно по этой же причине рухнул СССР.

Важно сказать, что всякая жертва, если не приносит процветание, то приведёт к обратному результату – гибели тех, кто к ней подтолкнул людей. Это огонь, если оный есть в доме, то либо служит созиданию, либо становится пожаром в нём. Так как жизнь требует огня, то третьего тут быть не может. Понятно, что единство Европы, к чему стремились просвещённые умы на протяжение веков, может стоять на общем фундаменте полноты исповеди о Боге. А так как полнота заложена в самом естестве человека, то Европа и так едина без всяких искусственных актов. Нужно просто помочь этой полноте выразиться в общественных отношениях. Точнее, помогать это делать надо всегда покуда идёт жизнь. Единение может иметь место лишь в Божественном Естестве и ничем более скрепить любой союз людей невозможно, просто чего-то иного нет в природе, кроме постоянного выкристаллизовывания Оной в себе путём постоянного очищения себя для причастия к Этой Природе. Как только этот момент приобщения к Божественному уходит, так сразу наступают всякого рода отчуждения и войны. Единство, как Божественное качество, во грехе или законе невозможно. Иными словами, так как присутствие греха в нас – неизбежность, то ради приобщения к этой грани Божественного нужна жертва, а оная имеет два образа. Бог всегда один на всех, но единство только лишь в том случае может быть мирным и без кровавых оттенков, если имеет место быть естественное исповедание этого единства – аскетическое делание, причём, в Православном его обличии. Так как в Европе именно этого единения не было (много конфессий), то для того, чтобы подвести все народы под общий знаменатель, разумнее было идти в одном из двух направлений: либо каждому уподобиться Богу в аскетизме и при молитвах, в чем сильно выигрывало только Православие, либо вообще уничтожить все религии. Так как отсутствие трудового подвига не стимулирует человеческую природу, то страх перемены такого образа жизни толкает людей на то, что более всего естественно им, то есть легче и разумнее менять кого-то, чем самого себя. То есть вместо приобщения самих себя к аскезе, приобщали к ней тех, кто в рабстве. Для них воздержание выглядит несколько утопично, а свобода, полученная от «мракобесия» как раз ни к чему не обязывала. А так как уверенность в законности распущенности подогревалась новыми открытиями в науке, то большинству интеллигентов с их образом жертвы естественно быть атеистами. Ну а как же созидать единство без прощения друг другу обид, не чиня пусть даже справедливого возмездия? Поэтому единство утверждалось не бескровной жертвой, а кровавой, то есть опять Бог брал Своё. Один святой говорил, что лучше идти держась под ручку за Волю Божью, чем Оная будет волочить по земле и за волосы. Именно так постепенно назревало то, что мы получили в 20 веке и пришли к тому, что Европа вообще стала обескровлена и теперь по достоинству здесь живут представители бывших колоний. Более того, в 19 веке на основе вырождения веры устойчиво обозначились две враждующие мировые группировки, единокровные которых на русской земле были одним целым народом, взаимно дополняли друг друга в общем служении Богу. Поэтому вторгшиеся в эти пределы, обе воинствующие противоборствующие стороны получили отпор как от одних, так и от других (даже пребывая под пятой такого диктатора, как Иосиф Сталин). Но так как государство провозгласило атеизм за основу, то возникновение той вражды в пределах России стало делом времени. Об этом сказано ниже по тексту.

Все мы – одинаковые по природе своей, а потому автоматически едины в Творце нашем, разделены представлениями о Творце и формами служения Ему. И вот тут во имя утверждения жизни уместна самая тяжёлая кропотливая философско-богословская работа, разрушающая эти разделения. Для этого в России не было достойной интеллектуальной полемики, в чём и есть вина русской духовной элиты, в её преступном невежестве. Точнее богословские школы возникли слишком поздно и уже не могли справиться с нарастающим потоком вопросов от заблуждений – его надо было пресекать в истоках. Конечно, может быть казнь инакомыслящих (католическая ересь, ересь жидовствующих) в средние века имело особую значимость для государственности, также как победы святого князя Александра Невского, но без необходимой плодотворной философско-богословской работы, без решения этих вопросов эти действия половинчаты. Просто тогда всех объединяла общая опасность иноземных экспансий, а если прямой угрозы стране не было, то уходил стимулятор единства. То есть впоследствии, половинчатость сия стала просто преступлением перед человечеством, ибо все разорвалось само по себе. Бог даёт, чтобы мы отдавали. Если мы не отдаём по какой-либо причине то, что даёт нам Бог (в том же числе опосредовано философско-богословской работы), то приходят оголодавшие, находят слабое место и сами берут своё им причитающееся. Точнее они будут думать об этом постоянно и в конце концов им такая возможность все равно бы представилась. Пусть не в 1612 году, пусть не в 1812 или 1825 годах, так в 1917. Вот тут вкратце вся трагедия России, в этих словах. Православие формирует некоторый крайний критерий абсолюта святости, в которой земная жизнь невозможна по нашим меркам. Но ведь дело совсем не в этом. Одно дело, когда согрешил и сам себя осуждаешь, сопоставляя себя с этим абсолютом святости, а другое дело, когда «религия» эту брань уничижает, когда это состояние души скрадывает своими послаблениями или вообще уводит человека в сторону (учат, что грех позволителен, прикрываясь Волей Творца). Нет грех будет и мы слабы в противостоянии ему, но и уничижать борьбу с ним со грехом, с собственной распущенностью никак нельзя.

На основе сказанного дадим формулу естественного, Богом откровенного порядка, как некоторой крайности в виде абсолюта, а после с этих позиций рассмотрим исторические события в России относительно различных свойств, проявляющихся от этого критерия Истины.

Если есть начала развития Вселенной, то автоматически будет иметь место субординация приоритетов ценностей (происхождения и старшинства), выраженная в природе вещей, в каждой йоте мироздания, в каждом человеке. Поэтому ради утверждения жизни Божественная субординация, Богом определённый порядок вещей, должны иметь место в каждом виде нашей деятельности. Так как всякий микрон мира имеет причину своего происхождения через какое-то предыдущее обстоятельство, и своё следствие, и свою особую связность, то оная ориентирована и упорядочена в общей Божественной последовательности цепочки перерождений, и благодаря этому её бытие имеет место быть. Сам по себе факт бытия происхождения от Божественного (а значит имеет место быть и Богом откровенная субординация в порядке проявления множественных производных Его) уже является Величайшей Победой над смертью вообще. Иными словами, человек несёт в себе Божье Откровение в трех природах в строжайшей субординации их приоритетности. Эта простая формула обязана быть строго соблюдаемой во всех сферах человеческой деятельности и общественного порядка для нормального своего существования. В противном случае, одно становится инородным другому, несмотря на то, что и то и другое имеют единую причину. Это важно, ибо каждый стоит перед выбором своего пути, и, чтобы разобраться в верности его, следует разобраться в том, есть ли покушение на Божественный порядок вещей в каком-либо из них. Например, на шахматной доске в тех же направлениях можно сходить либо сначала пешкой, потом слоном; либо – сначала слоном, затем пешкой. Из двух возможных комбинаций, несмотря на видимость отсутствия различия, победную субординацию в очерёдности ходов фигурами имеет только одна из них. Вопрос лишь в том, – какая? Другой пример, как одно и то же действие, но в разных приоритетах формирования имеет разные последствия. Например, мытье рук лучше всего делать перед едой, а не после. Казалось бы, и так руки моешь – и так руки моешь, но последствия диаметральные. Умираешь во время исповеди перед боем или то же самое делаешь, но теперь уже во время него (иными словами, осознаёшь ошибки перед поединком или понимаешь уже о том, что ошибался во время него или вообще поздно что-либо понимать). Как бы в любом случае действие проделывается, но жизнь гибнет от неправильного порядка вещей. То есть, как творение Его, мир сам по себе добр, но становится полон зла не потому, что он такой, а потому, что мы нарушаем Божественную субординацию следования, нарушаем естественный порядок вещей.

И вот именно тут есть смысл сказать слово о Буддизме. Согласно этой религии мир был создан желанием. Что это значит? При полной гармонии и достатке, что есть счастье и полнота, никакие желания возникнуть не могут, ибо во всем удовлетворение. Тогда желанием мир творится, то есть Вселенная может возникнуть только при разрушенном состоянии полноты и гармонии. Мир – это вершина бытия, а потому на ней надо стоять, а не ходить, увлекаясь желанием. То есть мир лежит во зле от начала и до конца, так как не имеет в себе востребованной полноты. Мир – само проявление зла, а потому полон желаний. Тогда путь спасения очень прост – уйти в нирвану, уподобиться полноте и гармонии через уничижение в себе всех желаний, полностью отрешиться от самого себя. Дело в том, что бесчувственная пустота нирваны – тоже грань Божественного. А так как это свойство Божественное, то наделяет человека какой-то степенью удовлетворения. Человек без радости (удовлетворения) жить не может, потому если нет желаемого результата, то эта религия давным-давно бы ушла в прошлое, как не востребованное. Но все равно, в отличие от Православия, это свойство Божественного является лишь гранью полноты Божественного, лишь грань полноты Православия, также дающая утешение и приносящее свои плоды. Православие говорит о том, что мир не может быть злым, ибо создан Богом, который абсолютно благой. А так как подобное рождает только своё подобие, то Бог не может родить творением своим злое. Злыми становимся мы, когда теряем подобие Божье, утратив Божественную субординацию ценностей в себе, как бы сами себя выталкиваем из этой Божественной Вселенной, из её Рая в ад и оказываемся в аду уже при жизни земной, как инородное тело для Божественного порядка в мироздании.

Далее для изложения материала хочу напомнить о том, что мы ведём изложение об истине инструментами логики или разума. То, что оказалось в области возможностей разумного мышления, свойственных этой сфере, тем мы и можем пользоваться. Никуда более с данным набором рабочего инструмента залезть не сможем и не имеем даже на это права, ибо теория теряет свою научную ценность. Это важно напоминать, чтобы человек был готов к такой форме исповеди о Боге, ибо язык сей не может выражать все душевные порывы, ибо весь этот великий многогранный мир укладывается до простого словосочетания «область их определения», то есть мы можем указать лишь территорию, на которой разворачиваются определённые события – и всё. Как можно с помощью понятийного языка топографической карты, к примеру, писать романсы под гитару? Повторяюсь вновь и вновь, что сие очень плохо совместимые понятия.

Рассудим ещё и в ином аспекте, на понятийном языке диалектического материализма. Диамат утверждает, что все находится в развитии, от простого к сложному по спирали в единстве борьбы противоположностей. Единство борьбы противоположностей всегда возникает там, где есть взаимное влияние. Точнее взаимное влияние мы здесь назвали единством противоположностей и в этом пространстве раскручивается весь сценарий эволюции форм взаимного влияния. В нашем случае влияние взаимное оказывают два естества в двоичности природы человека: одна несёт в себе переменные свойства, другая – Божественное постоянство. Тут как бы всё адекватно и диалектический материализм в данном случае гармонично вписывается в религиозные представления людей. А с другой стороны, никаких противоположностей более в мироздании для человека нет, то есть что-то иное не имеет никакой значимости для нас, ибо не существует. То есть нет иных сторонних абсолютов, которые бы могли оказывать влияние на эволюцию жизни – только Бог и среда обитания (третьего не дано, а потому рассматриваться не может нами).

В процессе эволюции порядок, возникший благодаря взаимному влиянию и тем обуславливающий жизненное естество, неизбежно подвергается постоянной бомбардировке естественного отбора, попадает в самые разнообразные условия, вызванные и изменениями климата, и просто случайностями. Но так как влияние Божественного стабильное на протяжении всех времён, то и порядок вещей, обусловленный этим влиянием, постоянно восстанавливается и возрастает в подобии Ему. Так формируются такие формы жизни, которые смогли пережить то или иное воздействие, смогли бы адаптироваться к новым реальностям и новым покушениям. Таково домостроительство Бога, изложенная понятийным языком диамата. Точнее это то, на что способен диамат, как свидетельствующий в обозримых для человека границах о Боге, только понятие «промысел Божий» мы заменили словом «влияние». Иными словами диамат, если на своём месте, то тоже исповедует Божественный порядок вещей, а если нет, то свидетельствует о хаосе. И так везде, во всех известных религиозно-философских концепциях довольно просто расставить всё на своё место.

Смысл жизни, по слову святых отцов – через обоженье себя, нужно обожить мир и представить его на Суд Творцу, что и происходит во все мгновения жизни на протяжении миллиардов лет. Бог постоянно и многогранно испытывает Своё творение. Потому история человечества, вышедшего из глубины тяжёлой древности, сформировала такой критерий выживания, который в рамках земных реалий не даст себя в обиду или не будет разрушенным ничем, ибо в любых исторических моментах найдёт свою адаптированную к разрушающему воздействию «стопу». Всё уже было и ко всему организм выработал свое противоядие. И понятно, что этот критерий выживания предполагает напряжение всех граней человеческой природы одновременно, в противном случае, часть организма или орган тела, которая не востребована борьбой с окружающей реальностью, не могла обозначиться как бытие, востребованное для этого. И также как прежде этот критерий живучести не может себе изменить, то есть только в таком качестве человек, когда в нём стимулируются максимально или почти максимально все грани его естества, вновь и вновь может войти в будущее. Почему? Потому что Истину можно распознать только в полном напряжении всех этих всех фибр организма. Парадокс Истина дается лишь тогда, когда работают на пределе все органы тела, независимо от степени их развитости. Истина наделена свойством дарить радость жизни в любом самом страшном перенапряжении их и даже при страданиях. Все остальное уходит как вода через песок. Именно для этого Бог испытывает нас, чтобы мы вновь увидели тот свет и отвергли бы от себя все то, что лживое, либо это лживое адаптировали в естественном порядке Божественного, как это удалось сделать с космогонией буддизма и диаматом. Именно тем же свойством наделено должно быть все в человечестве. Власть должна иметь приобщение к Божественным свойстве по максимуму и во всех гранях. Если говорить о субординации.

В то же время, счастье – это когда напряжение сил и воли выходят за рамки возможностей нежной и легко ранимой природы человека. То есть, подобное всегда рождает только подобие себе. Иными словами, чтобы сделать верный ход к выживанию адаптированный к возможностям своим, а именно выделить верную приоритетность ходов в очерёдности (ведь каждый из нас стоит перед выбором с чего начать, чтобы достичь своей жизненной цели), то надо сначала Богом установленную приоритетность ценностей жизни восстановить в самом себе в виде высокой религиозности, выстроить в самом себе именно ту субординацию, благодаря которой зародилась Вселенная в данной обозримой нам естественности, и самая эта наша жизнь в ней (если голова будет выше всего к небу, то всё остальное самопроизвольно окажется на своём месте). Только после этого подобие естественного порядка вещей в природе человека, обусловившего бытие его во Вселенной в таком вот виде, найдёт своё победоносное и животворное отражение во всех сферах брани без не дозволенного перенапряжения (или деятельности, как вида проявления брани в мирное время). Тогда всё, что будет враждебно такому человеку, будет враждебным не ему, а всей Вселенной, окажется в оппозиции её естественности и человек даже не почувствует воздействия на себя от неё, либо сие напряжение становится в рамках обыденности.

Тогда самопроизвольно возникает вопрос о том, где была нарушена эта Божественная субординация применительно к России, раз столько трагедии в нашей истории. Во-первых, силы зла имеют место быть помимо нашей воли, следовательно, борьба с переменным успехом так и останется неизбежностью. То есть нарушение Божественной субординации в земных реалиях – естественный рабочий процесс. Во-вторых, нарушение Божественного порядка всё же был в самом мировоззрении, который не смотря ни на что, всё же не до конца был православным и первые ростки надвигающейся катастрофы проявились во всевозможных ересях 15 века.

Об этих вещах следует говорить как можно просто на таком языке понятий, который наиболее востребован обществом, не сильно углубляясь в изысканные формулировки ученых мужей. Христианство – религия народная. Игумен, патриарх, священник служат народу и выходцы из народа и берегут материальные ценности для народа и уходят из жизни оставляют нажитое также самым лучшим из лучших выходцам из простонародья. Христа называют первым коммунистом, но это звучит как-то странно, также можно сказать, что у Сына Божьего было по пять пальцев на каждой ноге, но для достижения главной цели сие не имеет значения. У нормальных людей даже мысли такой нет, но так как сие оказалось востребованным, то придётся говорить и об этом. Хотя конечно, на этом уже можно остановиться, ибо дальше этого богословие в данном качестве или специфическом образе исповеди о Божественном идти не может. Но есть смысл сказать о сектах и ереси, в борьбе с коими пало мученически сотни миллионов прославленных как святые и ещё более тех, кого мы не знаем. И надо сказать, что Великая Отечественная Война началась не 22 июня 1941, а в глубине веков и на Святом Кресте Голгофы оная обрела победоносное очертание. Все дело в том, что философия – это такое дышло, куда повернул – туда и вышло. Богословие, так не может поворачиваться, ибо оное ориентировано лишь в одном направлении и оное либо Истина, либо ересь. Божественное, трансформированное в земные понятия, становится богословием, независимо от ничего. Очень часто люди пытаются адаптировать богословие под свои нужды и цели, тогда богословие становится ересью, а сообщество, исповедующее его сектой. А цели всегда есть нажива и обман, порабощение народов с помощью понятийного языка Христианства. Если бы люди пришли с этими целями и называли вещи своими именами, то к ним не только бы никто не пришёл – их бы растоптали на месте, но если выразить свои цели на понятийном языке веры, а философ это может сделать легко – создавай религию и обогащайся. Что говорить о власти, если ересь возникала даже монастырях – так возникали масонские сообщества, которые на вид тоже христианские, но это все секты, замешенные на деньгах и потом на крови. Создавай крен в богословии и обогощайся. Грех лихоимства, утверждают как плата за умственные труды и даже ради этого присуждают себе богоизбранность. Для того, чтобы разбираться во всех этих ухищрениях дьявола, в борьбу за души простого народа вступили отцы Церкви, богословы. Против этой ереси, явленной в разнообразных одеждах, оформленной в самых различных доктринах восстали отцы Восточной Церкви святые Иустин-мученик, Ириней Лионский, Климент Александрийский Афанасий Великий, святые каппадокийцы Василий Великий, Григорий Богослов, Григорий Нисский и до бесконечности. Они сформировали догматы веры, а также и исследуемый нами вопрос церковной жизни, в которой каждый член Церкви равен перед Творцом и служит общему делу согласно своим возможностям и талантам. Грех необузданности явлен не только в присвоении материальных ценностей с помощью ереси, но и во многом другом, а потому Православие уделяет внимание каждому специфическому проявлению греха. Просто что-то в те времена сие оказалось более востребованным для исследования, а что-то менее – жизнь диктует. По этой причине самая главная ложь Ленина в том, что класс буржуазии, как союз лихоимцев, видит поддержку для себя в религиозных организациях. Но на самом деле речь идёт не о Православии, а заблуждении, оформленном христианским языком символов (протестанты, англиканцы, католики и так далее). Отцы Церкви на вопросы о социалистическом устройстве общества дали ответ за пятнадцать веков до 1917 года. Изменился понятийный язык. Ленин изменил сам метод устроительства социалистического общества. Он сделал его насильственным, в то время как православные люди, приобщенные к Благодати Божьей сами ищут своё место для блага всех (принимают монашеский постриг и просто несут свой крест). Именно по этой причине, в отличие от сектантского Ватикана православные монастыри армию не имели и не содержали её. А для КПСС, чтобы держать социалистический порядок, нужна была целая система ГУЛАГ. Борясь с сектой, привнесенной царём Петром Первым из Европы, сам же создал новый крен в Богословии.

Конец ознакомительного фрагмента.