Опередив меня, она забегала ко мне в келью; хитрость её и злоба были таковы, что она забивалась в коврик моего аналоя, в песочные часы или в жасмины у меня под окном; и едва только я начинал мою последнюю молитву, как она вырастала вдруг передо мною и, кладя свою холодную руку мне на плечо, говорила: «Вот и я».

Исковерканная той безобразно-ужасающей печатью, которую смерть, в довершение эффекта, кладёт на измождённые тела бедняков, жизнь эта сейчас же, вместо последней молитвы, накликает на себя — тем только, что умерла она, что понесла отдать своё несносное бремя к зовущему всех труждающихся и обременённых успокоиться в нём — целый поток бессмысленных ругательств и проклятий.

Рядом лежали две человеческие руки, вырванные из локтевых суставов, пальцы были сложены, словно для последней молитвы; руки были частично прикрыты лохмотьями окровавленной ткани.

Ты растлил ум, данный тебе богом, превратив его в оружие грабежа и убийства... Из человека ты стал хищным зверем... Придёт день, и твой ум, очищенный угрызениями совести, пробудится благодаря покаянию... Ты не берег то, что берегут даже звери, — своих самок и детёнышей... После долгой жизни, посвящённой искуплению грехов, ты обратишься с последней молитвой к богу, слёзно моля его ниспослать тебе нежданное счастье умереть в присутствии твоей жены и твоего сына.

Возносит последнюю молитву и возлегает на цветочный одр.

Тень металась в тесном кругу, вздымая руки вверх то ли в отчаянии, то ли в жесте поражения, то ли в последней молитве своему жуткому кровожадному богу.

Быть может, последнюю молитву.

Не медля больше ни секунды, он опустился на колени перед плахой и, воздев руки к небу, произнёс свою последнюю молитву.