Сон, тяжёлый и необоримый, навалился на него, и он решил, что нужно поспать ещё, коль за кровать уже заплачено, потому что завтра спать на кровати вряд ли придётся, а это, пожалуй, последнее удовольствие, которое у него пока ещё не отняли.

От этого дополнительного, но оттого особенно острого, последнего удовольствия жмурятся прекрасные очи с величайшею негой, и безмятежная улыбка означает последний предел утомлённого счастья.

Значительное число граждан «фланируют», как говорят в наше время, туда и сюда, вороша ногами головни погасших костров, останавливаясь перед «Домом со столбами» в воспоминании о вчерашней великолепной драпировке его и доставляя себе сегодня последнее удовольствие — посмотреть на торчащие в стене его гвозди.

Но страха он тоже не имел, терзаясь сплошным равнодушием; равнодушие, он чувствовал, может быть страшнее боязливости — оно выпаривает из человека душу, как воду медленный огонь, и когда очнёшься — останется от сердца одно сухое место; тогда человека хоть ежедневно к стенке ставь — он покурить не попросит: последнее удовольствие казнимого.

Потерять такую привилегию в нынешних суровых реалиях значило лишить себя последнего удовольствия в жизни.

Просто хотят доставить последнее удовольствие.

И то правда, какая разница, вот только одно-единственное последнее удовольствие и осталось.

И всё-таки она не посмела отказать ему в последнем удовольствии — забралась к нему на колени, обняла за шею, и они сделали это в темноте, тихо, не раздеваясь...