Презрение не выдерживало взгляда, повелительно требовавшего повиновения и почтения; оно, казалось, отскакивало от человека, так высоко и гордо нёсшего свою повинную голову, как будто он не признавал над собой никакого судьи.

Но мне хотелось бы, чтобы ты задумался, тогда ты увидишь, что несправедливо было бы наказывать одну часть его тела за то, в чём повинна другая; ведь в злых делах повинна голова этого бедного путника, но не голова его голодна — голодает желудок, который никому не причинил вреда, желудок, который не заслужил упрёка и ни в чём не повинен и не сумел бы совершить преступление, даже если бы желал.

Но мне хотелось бы, чтобы ты вдумался — тогда ты увидишь, что несправедливо было бы наказывать одну часть его тела за то, в чём повинна другая; ведь в злых делах повинна голова этого бедного путника, но не голова его голодна — голодает желудок, который никому не причинил вреда, желудок, который не заслужил упрёка и ни в чём не повинен и не сумел бы совершить преступление, даже если бы желал.

Затем — извиняться за допущенный промах («Повинную голову и меч не сечёт»).

Потому что «повинную голову и меч не сечёт».

Куда спешить, когда этот ужасный тип сидит перед ней с повинной головой, и она может сделать с ним всё, что захочет.

Могли запросто снести повинную голову с плеч.

Во всём виноват этот тиран, и на его повинную голову обрушатся горе и проклятия страдающего мира.