Дорогие ученики и читатели, в ваших письмах встречаются вопросы, почему иногда в разных ситуациях вы получаете одинаковые или похожие рекомендации, обряды, заговоры, обереги.

Я надеюсь, моя искренность извинит заурядность письма и читатели не раз узнают себя и свои чувства в нашей истории.

Когда внешне всё вроде бы остаётся на своих местах — инфляция, кризис, войны, вредные соседи, гора писем от читателей, причём не самых умных и корректных, зима, унылые лица прохожих, надвигающаяся эпидемия заморского гриппа... словом, наличествует весь маразм нашей жизни, но что-то внутри нас начинает вдруг смеяться и озорничать.

По этому поводу мне приходит очень много писем, поэтому я решила рассказать вам, мои дорогие читатели и ученики о том, как отчитывается такая напасть.

В последнее время стало поступать и огромное количество писем и звонков с жалобами на то, что моих читателей обманули какие-то проходимцы, дав объявление в газете, а также в записи рекламы по телевизионным каналам, назвав себя моим именем и фамилией.

Нелинейность письма, которая в высшей степени характерна лишь для языка поэзии, связана, на мой взгляд, с креативной активизацией холистических, целостных свойств языка, с желанием акцентировать внимание на многозначности и многоуровневости вложенных творцом текста смыслов и их возможных истолкований читателем, со стремлением отразить в своеобразной ритмике текста смену направленности и темпов развития процессов во вселенной, а также с подчёркиванием сложности и нелинейности создания текста и его последующего прочтения, с инициированием нелинейных обратных связей между сочинителем и читателем, между чтением и перечитыванием текста, между поиском смысла и переосмысливанием проблем.

В письмах каждый автор делится с читателями сокровенными мыслями, нежными чувствами. Поэтому книга может стать современным ориентиром любви и доброты.

Так как «отшельник» никоим образом не собирался производить какого-либо рода сенсаций, и точно так же, как и редактор «Колонкой читателя» был удивлён резонансом, который вызвали его публикации среди читателей этой немецкоязычной газеты, он на несколько недель перестал писать в газету письма, однако был готов и впредь отвечать на вопросы.