Они выехали на поляну, где открылась картина недавнего боя: повсюду лежали полуобгоревшие тела, в овраге дымился вездеход, пламя ещё пожирало остатки металла и пластика.

Он не был похож на замки, к которым я привыкла, — это был обычный дом из желтоватого камня, я поднялась по ступенькам, меня провели в гарем, дверь распахнулась — и я застыла, поражённая великолепием открывшейся картины.

Они преодолели, горящие, залитые «кровью земли» и людской кровью траншеи, преодолели непроглядный, поднимающийся занавес дыма и их глазам, открылась картина совсем другого характера!

Они некоторое время молча рассматривали открывшуюся картину, стараясь разглядеть что-нибудь ещё, кроме тумана и этих, с позволения сказать, деревьев, но безрезультатно.

Должен сказать, что со сцены открылась картина почти невероятная: люди сидели везде, где только можно, даже на полу, плотно стояли в проходах; в форточках окон торчали по несколько голов.

Подо мною открылась картина, дикая, таинственная красота которой просто не поддаётся описанию: величественные массы скалистых гор, составлявшие её фон, промежуточные долины, покрытые этою фантастическою растительностью самых разнообразных цветов, вода, сверкавшая местами как розоватое пламя, мягкий успокаивающий свет, который разливали повсюду мириады фонарей — всё это вместе составляло одно целое, впечатление которого я не могу передать никакими словами.

Ей открылась картина куда более мрачная: замелькали кресты, иссохшиеся и совсем новые, пахнущие свежей древесиной, закружились в дьявольском танце кладбищенские венки с чёрными лентами, украшенными белыми надписями, а затем вереницей, как на конвейере, понеслись гробы, гробы, гробы.

Когда дошли до большой комнаты в глубине дома (дверь её оказалась заперта, ключ вставлен в замочную скважину изнутри, поэтому её пришлось взламывать), открывшаяся картина не только ужаснула всех присутствующих, но и удивила.