Там она хотела держать своё несчастное дитя, пока не станет ясно, что с девицей делать дальше, способна ли она хоть к какому-то обучению, или лучше всего поместить её в обитель под присмотр опытных монахинь.

Как близок к трагедии был этот несчастный ребёнок!

Быть может, душа матери явилась заступницей за несчастного ребёнка, отданного доброй и любящей её старушке, но всё-таки брошенного на произвол судьбы.

Боулби пришёл к пессимистическому выводу: лучше бы несчастным детям погибнуть во время бомбёжки вместе с матерью, чем жить без неё.

В её поведении чувствовалась некоторая наигранность, и всё же она была искренна — настолько, что, казалось, могла бы сама броситься в пламя ради спасения несчастного ребёнка.

Конечно, священник, отнявший несчастного ребёнка у негодяя кукольника, сделал это из лучших побуждений.

Вся её сердитость куда-то улетучилась при виде несчастного ребенка, рыдающего посреди разбросанных книг и самодельных браслетов.

Она слышала, как мама сказала тёте, что лакей просто загипнотизировал несчастное дитя.