Отсутствие тяжёлых элементов интерьера, вроде настенных ковров и сервантов с «богатствами» за стеклом, делали жизненное пространство лёгким и просторным.

И везде, куда бы этот луч не проник, он натыкался на старые, совершенно утратившие ценность вещи вроде полированного румынского шкафа семидесятых годов, нелепой люстры «Каскад», состоящей из пластмассовых клинышков, осыпавшихся при малейшем взмахе руки, или потрёпанного настенного ковра с незамысловатым изображением оленя, удивлённо застывшего на лесной опушке.

Сны ей снились беспокойные: она что-то потеряла и не могла найти, хотя искала повсюду — в щелях между половицами, под настенными коврами, но ощущение пропажи не уходило, продолжая беспокоить её.

Так хорошо, что не знаешь, как устроиться, пока, наконец, не натягиваешь на голову одеяло и не замираешь, прижавшись к настенному ковру лбом, локтями и коленями.

Конечно, никаких изысков, никаких золотых иль даже серебряных блюдец не было, как и изящной мебели из красного дерева, обитой бархатом, не было настенных ковров с золотыми узорами... Словом, самая обыкновенная комната для жилья.

Эти заведения нужно вычленить из пёстрого обилия тех, с завлекательными вывесками, где под резкие звуки бузуки пляшут баядерки с настенных ковров можайских коммуналок, и вдруг грянет среди сиртаки «Полюшко-поле».

Белёные стены, яркие грузинские и мексиканские настенные ковры, простая, даже грубая деревянная мебель вперемежку с каким-то слегка облупленным азиатским антиквариатом, лес комнатных растений, плотные, как принято на юге, шторы, низкие диваны...

Лежала дни напролёт, глядя на пёстрый настенный ковёр, блуждая по лабиринту его рисунка и своей памяти.