Но тут происходит совершенно неожиданное: уже заявив с трибуны о деструктивных силах в газете, сталкивающих её на левацкий курс, о необходимости укрепления
редколлегии, уже назвав меня идеологически неприемлемым для роли ответственного секретаря, главный редактор вдруг теряет дар речи, просит воды и падает — ему плохо, обморок...