Промычав нечто нечленораздельное, девица бросилась к верзиле и нанесла ему звонкую оплеуху, выплёскивая таким образом на пышущую здоровьем физиономию парня всю накопившуюся в ней обиду за поруганную девичью честь.
А мама не раз учила его, что в гостях не следует набрасываться на еду, и поэтому он промычал что-то такое, что можно было понять и как «Да, пожалуйста», и в то же время как «Нет, благодарю вас».