К чести её, это не были произведения французской, порой довольно разнузданной, литературы, — то до
приторности сентиментальные, то пошло-скабрезные, — жидкие книжонки, которыми пробавлялись тогдашние читатели из высшего общества и которые сладострастно смаковали старички: княгиня любила более солидную умственную пищу.