Его сердце словно иссохло; он уже не в силах был проливать слёзы, когда изнывал от горя; он утратил способность воскрешать в своей памяти мелочи семейного быта, которые раньше его так умиляли; воспоминания его
потускнели: они были так далеки от всего, что окружало его; он, как и прежде, постоянно думал о том, кого всё время оплакивал, но всё труднее становилось ему вызывать в своём воображении облик покойного.