И он снова стал подсмеиваться надо мной и засыпать меня своими провансальскими остротами, которые пускал в ход, когда был весел, и которые приобрели новые краски после пребывания на юге.
Кажется, она знала его тысячу лет и сама подсмеивалась над девчонками, которые тайно и явно восхищались им, — и вот теперь она находится в таком же положении.
Остальные подсмеивались над ней и притворно восхищались её «красотой», которой никто не заметил бы, если бы она не старалась обратить на неё всеобщего внимания.