Раскалённые почти докрасна и солнцем, и собственным огнём миномётные трубы немного остывали; расчёты
подправляли обвалившиеся и полуобвалившиеся от близких разрывов бомб стенки огневых позиций и блиндажей, стряхивали пыль с волос, гимнастёрок, брюк и пилоток, промачивали горло водой, успевшей стать горячей в зачехлённых и в особенности незачехленных флягах (последних, к сожалению, было в два раза больше), — именно лишь промачивали гортань, и только, потому что утолить жажду такой водой невозможно.