Егеря привычно зажали уши ладонями: голос у матушки-барыни зычный, гаркнет — что кулаком по голове приложит, а ведь и рука у неё тяжёленькая, у кормилицы... Они уже приготовились надрывать животики, глядючи, как этот умник с карандашиком начнёт от неожиданности метаться, словно всполошённая курица, а то и грянется
оземь без памяти.
Елена Арсеньева, Страсти-мордасти (Дарья Салтыкова)