Вдоль тропы шли подтопленные луга, на которых следы, заполненные водой, долго оставались заметными,
мшистые горные склоны, на которых покалеченный мох месяцами хранил память о каждом, кто ступал на его нежную зелень, кусты вечнозелёного самшита, сплошь затканные серебристой паутиной.