Всякое бывало после того памятного полдня 15
мая 1790-го, но ни разу ни от кого я не слышал: «Лучше бы тогда и там сгореть в огне ядрен-батона, чем сейчас корячиться, не зная, получится у нас в конечном счёте повернуть ход истории к лучшему, или все усилия не допустить атомного пожара над планетой так и останутся благими пожеланиями».