Понятно, что между католическим ксендзом и лютеранским пастором вопрос о религии — это вопрос о хлебе, вопрос о том, кому будут платить жители известного прихода — тому или другому.
Другое дело, что такие выверты жизни мало касались: ксёндз на уроках лишь для виду бросал несколько русских фраз, польские ученики никогда не говорили между собой по-русски.