Смысл его озадачил, но, в общем, понравился, и он много стал заниматься сам мелодикой, интонированием и нотной грамотой, пел на репетициях ещё точнее — в нём жил какой-то трудно объяснимый идеальный образец, которому нужно было следовать — образец, который заключался не в словах, нотах, дыхании, — а в чём-то поверх всего этого, в чём-то, что через смысл и управляло энергиями мира.
Силлаботоника и разнообразная рифмовка (перекрёстная и смежная) в пределах одной композиции повышала возможности в овладении динамикой сюжета и интонирования стихотворной речи (см.