Настоящего шовинизма в толпе не было, а были возбуждённость и восторженность, ожидание каких-то больших событий и перемен... разумеется, перемен к лучшему, так как в сторону ухудшений, казалось, уже прибавить нечего... А печать неистово эксплуатировала это настроение, взвинчивала и обостряла его.