Продолжая читать классиков и делать из них переводы, он, кроме того, стал усердно заниматься естественными науками, преимущественно ботаникой и химией, изучать еврейский язык и знакомиться с новыми языками: итальянским, испанским, английским.
Насколько лекторы французского и английского языков были смешны в роли натуралистов (как преподаватели зоологии и ботаники — по заказу и наряду), настолько, наоборот, они оказывались сведущими в роли преподавателей специальных своих предметов.