— Ты бы, мамонька, сшила мне новую шапку!

Мамонька моя действительно переносила своё несчастие с тем великолепным и пышным долготерпением добродетели, в котором так много самолюбивой гордости.

Ой, мамоньки, если он будет повторять за мной каждую фразу, мы и до ночи не закончим нашу беседу.

Похоронили мы мамоньку, и вся наша жизнь вразвал пошла.

Кто говорил, ногу она наколола, кто опять сказывал, будто какой-то конский волос впился, как она на пруду рубахи полоскала, а только нога сразу посинела, и мамоньку в жар бросило прямо до беспамятства.

Мамоньке нашей нежданная боль прикинулась.