Шли лирн десять или чуть меньше какими-то огородами и задворками, вслед нам лаяли дворовые собаки.

После прерванной симуляции нервы стянулись узлами и лаяли на любой раздражитель — тонкие, злобные.

Полюбивъ это добро, ты слился съ нимъ и сказалъ себ?: это добро я д?лаю.

Но д?лая доброе, усомнился.

Что лучше, то и д?лаешь.

Из прихожей нёсся утробный кошачий вой, шипение, жалобный визг и неожиданно тонкий лай.

То есть лаем это можно было назвать только с большой натяжкой.

Всё ближе лай собак, вот уже мелькнул громадный кабан среди кустов.