Тезис, доказательству которого будет подчинена вторая часть данной статьи, состоит в том, что эти концепции являются «культурными моделями» проектов авторитарной гегемонии, характерных для нынешнего периода «безальтернативного» господства глобального капитализма.

Они оба критиковали темпоральную гегемонию «мастер-нарратива» и недооценку спатиального и подчёркивали динамическое значение пространства как продуктивного участника культурных процессов.

Следы её исчезли, но это повод, чтобы поставить проблему так: культурный ареал всегда имеет центр, как бы столицу, которой принадлежит гегемония.

В связи с этим такая инфраструктура способствует гегемонии — сосредоточению политической силы и культурного влияния в руках тех, кто контролирует теле — и радиобашни23.

Всего за два года он смог основательно подорвать польскую культурную гегемонию на вверенной ему территории.

Они раскололи патриархатную культурную гегемонию, прервав исключительно маскулинистские высказывания.

Он создавал новую теорию государства и революции (концепцию культурной гегемонии), в которой «потребности национального характера» были бы полноправно соединены с потребностями социальными, и предупреждал, что «руководящий класс будет таковым только в том случае, если он сумеет дать точное истолкование этой комбинации».

Важно определить, как на переломе веков произошли изменения условий формирования культурной гегемонии.