Казалось бы, молитве нет места там, где речь идёт о критике чистого разума теоретического или о критике чистого разума практического.

Ещё более аналогичным представляется наш вопрос содержанию «Критики практического разума», которая стремится нащупать рациональный скелет этического переживания или установить логику этики.

Это была мафиозная критика практического разума.

Результатом явилась его критическая философия, включающая критику чистого разума, критику практического разума и критику суждения.

При этом данный фрагмент текста удивительно перекликается по духу с заключительными строками более поздней работы мыслителя («Критики практического разума»), составившими ему бессмертную славу.

Есть критика чистого разума, есть критика практического разума.

Но так как всё ещё имеется чистый разум, познание которого лежит здесь в основе практического применения, то и деление критики практического разума, согласно общему плану, должно соответствовать делению критики спекулятивного разума.

Следовательно, критика практического разума вообще имеет своей обязанностью удерживать эмпирически обусловленный разум от притязания, будто исключительно он один служит определяющим основанием воли.