Когда ливень внезапно прекратился, из-за пелены плывущего к лохматым, холодящим облакам тумана, показалась деревня — залитые лужами кривые улицы, тополя с отяжелевшей и взлохмаченной листвой.

Странные люди, обритые и с косицами, в зелёных кафтанах с красными отворотами и в шёлковых чулках, обрызганных грязью, встречаются в кривых улицах с бородатыми мужиками, похожими в своих охабнях на дымных медведей.

Даже в ярком полуденном свете солнца она выглядела не слишком приветливо: небольшие покосившиеся домики, кривые улицы, извилистая речка, кладбище, взбирающееся на угрюмый серый холм.

Вот полуразвалившиеся бойницы крепости, вот кривая улица, ведущая к дому деда... По ней двенадцать лет тому назад русский воин и князь увозил, пользуясь покровом ночи, неоцененную добычу — красавицу-горянку.

Среди этих снеговых равнин широко, размашисто раскинулся большой город, тоже серый, деревянный, с узкими кривыми улицами; только средина города каменная, обнесённая высокой зубчатой стеною, где высятся златоглавые храмы и колокольни.

Городок маленький, скученный, казалось, дома и дворцы налезали друг на друга, по узким кривым улицам с трудом могла проехать телега, и возникало совсем безвыходное положение, когда встречались их две: ни разъехаться, ни повернуть назад.

По его кривым улицам, переулкам и тупикам бродят ночные шорохи, и никто не сомневается, что это просто домовые почёсывают волосатые спины о срубы всяких хоромин и изб.

Глухие переулки, подворотни, словно стоки нечистот, извергали в лабиринт кривых улиц свою вонь, свою грязь, свой блуд, и весь квартал смердел пороком, преступлениями, нищетой.