Хозяин даст коровушке травы, коровушка даст молока, хозяюшка даст мне маслица, я смажу петушку горлышко: подавился петушок бобовым зёрнышком.

При переводе в новый дом коров старший из хозяев говорит «дворовым» (духам) «Кормилец-батюшка, кормилица-матушка, как я люблю этих коровушек (называет масть), так и вы их любите».

Жалко бедных коровушек. Одни рожки да ножки.

Как, бывало, доходит последний корм, так «бескормной корове» от мужиков выходит решение, что её надо «приколоть»... Тогда все бабы принимаются «выть», а на них глядя, завоют все дети, и все стараются «коровушку покрыть», то есть уверяют мужиков, будто она ещё может жить; но мужики этому не внемлют, и как заметят, что подойник пуст, так сейчас же и берутся исполнять своё решение.

Коровушки, оказывается, умненькие, тропинки протоптанные, наша корова по ним и пошла.

Не видя никакого сходства со своей коровушкой, она отвергла это морское чудо и продолжала горевать.

Зачнут к мужику наезжать, понаведаться: здоровенько ли, мол, жалованна-то коровушка поживает, держит ли хозяин её в тепле да в холе.

Помиловали начальники, дай бог им, нашим добродеям, здоровья — не роздали коровушек.