Сказать откровенно, работа у кладовщиц в «Пересвете» была собачья.

Так что по полтора человека на систему, включая секретаря и кладовщицу.

За ними последовали длинные, белые мужские порты (сумку собирала не я, её с ворчанием сунула мне кладовщица, неприятная старая карга, скупая до безумия), накрахмаленная ночная рубашка, пышная полупрозрачная блузка, унизительно мало нижнего белья и загадочный свёрток с многообещающей надписью «Женский набор».

Изредка, правда, — перед праздниками пускают музыкантов на репетиции, под присмотром кладовщицы... Раньше в нашем красном уголке двери всегда были настежь открыты: кто в настольный теннис играет, кто в шашки, в шахматы — всем хватало развлечений.

Но однажды утром кладовщица, как обычно, открыла дверь и осела у стены, схватившись за сердце.

Вскоре из-за дальних стеллажей появилась кладовщица.

Кладовщица, полная и очень низкая женщина средних лет, окидывает меня неприязненным взглядом.

Либо начальник был не в духе, что случалось крайне редко, либо кладовщица показывала характер и орала на всю базу, что больше у водителей принимать не будет, либо давали зарплату, что вообще было как праздник.