И аль-Шинби неспешно поднялся по истёртым ступеням двухэтажного особняка — памятника старины, который столичные власти восемь лет назад отвели под исторический музей, миновал ряд колонн, испещрённых выбоинами ещё от мушкетных пуль, и потянул на себя массивную ручку-грифона, открывая трёхстворчатую дверь красного дерева.

Множество ног ступали по истёртым ступеням, множество ног и лап, принадлежавших странным, невиданным существам... Я вдруг с удивлением понимаю, что проложили этот путь и первыми прошли по нему отнюдь не люди и даже не гномы.

Вспыхнул яркий свет, они оказались в крошечном помещении: с одной стороны виднелись двери лифта, с другой — массивная металлическая решётка, а за ней вились истёртые ступени, уводившие куда-то вниз.

В глубокой тени за моей спиной поднимаются истёртые ступени кривой улочки... Трудно представить что-то менее торжественное, менее назидательное, чем эта фотография.

Парадная дверь за сеткой открыта, и он на цыпочках взбирается на крыльцо — по самой кромке истёртых ступеней, чтоб не скрипели.

Дюжина истёртых ступеней трапа, затем двое охранников с неприветливыми взглядами — одна рука на рукояти меча, другая сжата в кулак.

Они спустились на первый этаж, подождали очередную группу и под руководством гида по каменным истёртым ступеням сошли под землю.

К двери вели три истёртые ступени, над ней висела масляная лампа на железном крюке, достаточно высоко, чтобы её не украл какой-нибудь проходящий мимо ловкач.