Тем временем вслед за хадхом в незапертые ворота уже ломились загорелые парни в лохмотьях, вооружённые кто чем, кто кривым кинжалом, кто алебардой, а кто попросту топором — остатки
северной армии, разбитой в начале лета и — как все были уверены в долине — выловленной и обезвреженной гвардейцами и королевскими стрелками.