Если выдавалось несколько неудачных дней подряд, приходилось заплывать дальше обычного, и тогда они могли не возвращаться целую неделю, а то и больше.

Они плавали вдоль побережья, прокладывали путь к островам, заплывали так далеко внутрь фьордов, куда их только могли доставить корабли — надёжно построенные кнеррир, с двадцатью или тридцатью мужчинами на борту, с жёнами и детьми, с животными, запасом пищи и строевым лесом.

Большую часть времени они проводили собирая обильную рыбью «жатву» в водах фьорда, куда до них не заплывал ни один рыбак и где рыбам грозили лишь чайки, тупики да тюлени, охотящиеся на лосося.

Во всяком случае, если какой-либо римский корабль и заплывал так далеко на север — намеренно или волей случая, — не существует никаких свидетельств о его возвращении, и эти три монеты — единственная память о таком путешествии и (если мы взвесим опасности океана и суровость исландского климата) о команде этого корабля.

Может быть, из-за того, что морской демон туда не заплывает, они там и развелись.

Даже я, пяти-шестилетняя девочка, тогда с восторгом смотрела, как он заплывал дальше всех в бурное море, как лучше всех играл в волейбол.

Я подошёл ближе и присел на корточки у трупа. В выпученных глазах пришельца заплывали смертью недоумение и запоздалый страх. У человека была сломана шея.

Рыба ходила не так, как до войны, когда она заплывала в подолы баб, полоскавших бельё, но всё же была — карась, уклейка, плотва, иногда попадались даже весёлые щуки, которых ели сами, а остальной рыбой подкармливали скотину.