Конечно, в современной российской ситуации мы говорим не о банкротстве христианства, а о его возрождении, тем не менее, кажется, наступает время, когда слова западного исследователя становятся особенно значимыми не только для немецкого, но и для русского опыта.

Достоевским) в определённой степени (справедливо или нет — это другой вопрос) является для западного читателя выразителем самой сути «русской идеи», а для западного исследователя — носителем глубоких морально-религиозных откровений.

Я позволю себе заметить, что дело обстоит ровно наоборот: это западным исследователям грузинской и общесоветской истории следовало бы прислушиваться к авторитетному мнению наших учёных.

Западные исследователи, назвавшие гибридный режим нелиберальной демократией или электоральным авторитаризмом, обращают внимание на одну его сторону — декоративность демократических институтов.

Нельзя сказать, что западные политики и тем более западные исследователи намеренно игнорировали трудности, возникающие на пути продвижения принципов «избирательной легитимности», «гуманитарной интервенции» и тем более концепции смены режимов.

Нынешнее состояние мусульманского мира перед лицом глобализации автор описывает лишь сквозь призму подъёма исламского экстремизма, который он вслед за западными исследователями называет исламизмом и фундаментализмом (хотя и призывает не путать последний с политическим радикализмом).

Может показаться странным, но восточные мастера йоги конечно же не случайно предвосхитили многие крупные современные открытия западных исследователей в области психологии.

Пытаясь доказать пагубность социальных революций, ряд западных исследователей утверждают, что непрерывные изменения в обществе могут происходить и без социальных революций, при определённом уровне мобильности, через преодоление различного рода конфликтов, при помощи технологических изменений.