Оттуда, где я сидел, сквозь стеклянную дверь можно было разглядеть только две: одна изображала лисицу у пещеры, с придушенным петухом в зубах, вторая оказалась репродукцией «Вечернего звона» Милле.

Однако сразу выяснилось, что попытки исполнять по-шаляпински: «Вечерний звон, бом-бом, вечерний звон, бом-бом, как много дум наводит он...» неизменно приводили к тому, что голос мой давал презренного петуха и жалко обрывался.

Тут недалеко от входа в ресторан «Вечерний звон» лежит какой-то мужчина с проломленной головой... Он без сознания.

Вечерний звон. Завал. Прорвало. Весь стол в адресах.

Маковый рулет «Вечерний звон», выпеченный в подвале за углом, горячие бублики, посыпанные маком и кунжутом, из того же подвала.

Больно кольнула мысль о том, что теперь неопределённый, возможно, долгий срок, «Вечерний звон» для дочки жена будет покупать без меня.

По пути я решил купить цветы для жёны и коробочку любимых дочерью шоколадных конфет «Вечерний звон».

И именно «вечерний звон» мог быть чреват травмой головы стороннего наблюдателя.