На бусурманский байрам выехал султан на прогулку, и с ним 20 великих везиров да 300 слонов, наряженных в булатные доспехи с городками, а городки окованы.

А почуявшие силу вчерашние слуги начинали пересматривать свою роль... и всё чаще великие везиры назначались с согласия, а потом и по требованию тех, кто должен был оберегать империю, а не руководить ею.

Но в любом случае беды начинаются с того, что на монастырском подворье объявляется янычар, посланный великим везиром, или румелийским агой, а то и самим султаном.

Разгромили даже дворец великого везира — правда, его хозяин успел сбежать.

Фельдмаршал наотрез отказался возобновлять бесконечную негоциацию, заявив великому везиру: «О конгрессе и ещё менее о перемирии я не могу и не хочу слышать».

Великий везир лестно отозвался о его способностях: «Собрание всех знаний и добродетелей, источник красноречия, сокровище правописания» (даже!).

Убедившись, наконец, в том, что ни обещания великого везира, ни ходатайство англичан, ни фирманы султанские не возвратят ему утраченного княжества, он решился испытать ещё раз свою судьбу при помощи людских страстей и общего неудовольствия горцев противу его соперников.

Эти великие милости остались мёртвой буквой в повелениях великого везира.