Как тщательно мы ни вычисляли бы разнородные влияния, идущие на него, как много бы ни вычитывали мы чужого из его личности, мы всё равно в конце концов натолкнёмся на него самого, на его самочинность, на его aseitas, — то неразложимое и последнее ядро, в котором — вся суть, которое не может быть выведено ниоткуда.
