Если у кого-то имелись друзья на воле, они могли передать ему продукты, но меня поразило своей адской несправедливостью то, что
не имеющий ни гроша человек вынужден был представать перед судом, имея в желудке лишь хлеб с маргарином, а также небритым — у меня к тому времени уже двое суток отсутствовала возможность побриться, — что, вероятно, ещё больше настраивало против него судью.