Избранные судьями старики сели по сторонам цели, подали знак, и молодые люди по два вдруг выходили, скоро прикладывались и стреляли один в мишень, другой в петуха.
Но никто, как прежде не бросился к нему, когда он открыл дверцу большого фанерного ящика, чтобы черпануть оттуда кастрюлю зерна на завтрак, только молодой петух недовольно проворчал, издал что-то вроде жалобного стона и снова затих.
С насеста он слезал лишь для того, чтобы поклевать кукурузных зёрен, попить горной водицы и задать трёпку молодому петуху, который почему-то побаивался куриного патриарха и не вступал с ним в серьёзную борьбу, хотя был не менее сильным.